Страх (сборник). Эдуард Хруцкий

и не бегал по Москве. Он сидел в хорошей компании и играл в преферанс. Игорю сегодня везло, и он был необыкновенно доволен. Закончил пульку на рассвете.

      Муравьев вышел на террасу дачи, вдохнул пахнущий хвоей воздух, потянулся. Спать не хотелось. А еще больше не хотелось ехать утром на работу.

Данилов

      Он успел вздремнуть пару часов на заслуженном кожаном диване. Ровно столько, сколько отмерил ему один из четырех телефонов, стоявших в его кабинете. Разбудил его «черный ворон», телефон прямой связи с начальником.

      Звук у него был пронзительный, как зубная боль.

      Данилов, натыкаясь на углы стола, пролез к аппарату.

      – Данилов.

      – Спишь, Иван? – Голос начальника был лучезарно бодр.

      – С тобой поспишь.

      – Давай ко мне, поведаешь о стрельбе в Грохольском.

      – Сейчас, только побреюсь.

      – Жду.

      Данилов достал из шкафа бритву, мисочку, помазок. Потом достал из сейфа электроплитку и поставил на нее чайник.

      Нарезал в мисочку мыло, плеснул кипятку.

      Данилов брился, когда в дверь постучали.

      – Да.

      – Можно, Иван Александрович? – Вошел Сергей Белов.

      – Ну, как банкет, Сережа?

      – Наружка довела объект до дома. Он живет в Мареновском переулке, дом семь, квартира двенадцать. Квартира отдельная. Машина, госномер МА 22–43, принадлежит артели «Швейник». Стукалин работает там начальником цеха пошива.

      – Что делают?

      – В основном заказы для фронта. Комбинезоны, гимнастерки, ватники. Но есть и небольшая часть продукции гражданской. Пальто, костюмы, рубашки из использованного парашютного шелка. Допрошенный мною дворник подтвердил, что два месяца назад к Стукалину приходили сотрудники органов, в качестве понятых приглашали его и жену. С его слов, дворник Морозов…

      – Почему не допросил жену?

      – Она умерла в прошлом месяце.

      – Так что же с ее слов?

      – Работники органов забрали ценности, деньги, составили акт, в котором она расписалась.

      – Молодец, Сережа, это уже кое-что. Муравьева не видел?

      – Нет. Иван Александрович, что с Самохиным?

      – Поправится, рана не опасная.

      – Иван Александрович, – без стука вошел Никитин, – наган, изъятый в Грохольском, принадлежал убитому вчера вохровцу. Убитого пока прокололи. Пальцы ушли в картотеку нашу и наркомата.

      – Ну вот, ребята, и замкнулся круг. Вы покурите, а я пока пойду умоюсь.

      Данилов умывался в пустом туалете и думал о том, как странно замкнулся круг. Убитый в Леонтьевском разгонщик-любитель вывел их на Грека. Данилову не приходилось раньше иметь дело с этим человеком. Грек исходил из принципа: не воруй, где живешь. Поэтому грабил на территории Московской области.

      Судя по сводкам, налетчик он был жестокий, удачливый и авторитетный.

      Данилов снял майку, растерся по пояс холодной водой и почувствовал себя значительно бодрее.

* * *

      Начальник ждал его. На столе два стакана крепкого чая, от них шел аппетитный парок. На блюде лежали бутерброды с американским шпиком.

      – Ты сначала поешь, Ваня, –