Принц и Нищин. Кондратий Жмуриков

у родителей Мыскина, людей довольно состоятельных и в последние полтора года сумевших раскрутить свой небольшой, но дававший отдачу бизнес. Впрочем, безделья своего сына Александра, вернувшегося из армии, они не одобряли и явно не могли презентовать ему автомобиль.

      Отсюда и удивление Сережи.

      – Откуда бабло-то взял? – после некоторой паузы снова спросил Воронцов.

      Алик Мыскин не спешил отвечать. Он открыл еще одну бутылку и протянул Сереже взамен разбитой, явно наслаждаясь замешательством друга.

      – Да у мужика купили. В складчину. У Светки, девчонки моей, было триста, да я еще полштуки добавил.

      – За восемьсот рублей? Да что же там за одр-то купили?!

      – «Запор». А что? На ходу, да и ладно. А то и на дачу не на чем съездить, а родичи мне свой «Опель» гребаный ни за что не скинут, сколько бы я не гнусил.

      Сергей с живостью вскочил:

      – А ну-ка пойдем посмотрим. Где он?

      – А так, в гаражах. Там сейчас Светка сидит. Химичит что-то там. Автовладелица…

      Огненно-желтый «Запор» в самом деле был куплен Мыскиным и Светой за восемьсот рублей, и у счастливых автовладельцев остались деньги, чтобы благополучно обмыть покупку. За этим, разумеется, не заржавело. Сабантуй состоялся в квартире Мыскина, чьи родители уехали на дачу к друзьям. Из окна кухни открывался замечательный вид на мирно стоящего у подъезда монстра «незалежнiва» украинского автомобилестроения.

      – А почему он желтый? – на исходе второго часа вечеринки и четвертого часа пополудни спросила Света.

      – То… есть? – не понял Алик Иваныч. – Ну и что – желтый?

      – Все «запоры», которые я видела, были почему-то желтого цвета.

      – А какого надо?

      – Ну не знаю… придумаем.

      – А давайте сделаем из него кабриолет, – предложил Сережа Воронцов, задумчиво раскачиваясь на стуле и смотря через тощее плечо Мыскина.

      – Чевво-о?

      – Кабриолет, – повторил тот. – Возьмем и спилим верх, и получится у нас нечто вроде «шевроле» на хохляцкий манер. А потом покрасим в ярко-красный цвет, поставим «пионеровские» колонки и поедем на дачу или на турбазу.

      – Ты что, серьезно? – засмеялась Света. – Кабриолет?

      – Алик, вот что… у тебя есть краска? – уточнил Воронцов.

      – У меня даже «болгарка» есть, чтобы, значит, этот верх спиливать. Но я не подпишусь это делать… это разве что ты сам.

      – Да легко!

      Дело не стали откладывать в долгий ящик. Немедленно спустились вниз и открыли находящийся здесь же, во дворе, кирпичный гараж, в котором располагался купленный совсем недавно родителями Алика «Опель». Отец Мыскина, зная о деструктивных способностях сына, строго-настрого запретил тому даже приближаться к машине ближе чем на пять метров.

      «Опель» трогать не стали, а просто вынесли распылитель для лакокрасочных автомобильных покрытий – так пышно поименовал его Воронцов – и «болгарку». Для лиц, слабо разбирающихся в пролетарском инструментарии, – это такой инструмент с крутящимся