Караван. Поэтический сборник. Наталья Андреева

ак страстно, так преданно ждешь?

      И о ком свою тихую песню поешь?

      – Где полгода зима и так короток день,

      Где от снега опять покосился плетень,

      Где заря так пугливо, так робко встает —

      В том краю моя Светлая Пери живет.

      Ее пальцы прохладны, а кожа бела.

      Ее мысли прозрачны – прозрачней стекла…

      Она пахнет дождем и немного травою —

      Этот запах подолгу вожу я с собою.

      Ее волосы – лен, а глаза – синий лед.

      Она странные песни мне тихо поет

      Ее голос дрожит как свеча на ветру…

      Она рано к молитве идет поутру.

      За спиною неспешно из века в века

      Катит воды великая ваша река.

      Косы светлые спрятав под яркий платок,

      Пери слезы роняет на крупный песок…»

      Торг хорош был и славный получен бакшиш.

      Ты то еле плетешься, а то вдруг спешишь.

      О чем думаешь ты, нитку бус теребя?

      Пой, погонщик, лишь ветер услышит тебя!

      По пустыне бескрайней идет караван,

      Впереди за холмами уже Тегеран.

      Что молчишь, караванщик, ссутуливши спину?

      Снова сердца кому-то отдал половину?

      Благовония

      Благовония древний старик продавал:

      Апельсина цветы, драгоценный сандал,

      Масла роз и жасмина, и опийный мак.

      Не хотел отпускать без покупки никак.

      – О, несравненная, только открой

      Этот ларец своей нежной рукой,

      Вдохни аромат, что таят его недра —

      Сила и крепость ливанского кедра.

      Царь Соломон был его знатоком!

      Я не болтаю, я был с ним знаком!

      Когда-то мальчишкой, зеленым юнцом —

      Гостил в его замке с покойным отцом…

      – Чтобы отвлечься от тягостных дум,

      Масло мелиссы купите, ханум.

      Всего лишь по капле вотрите в виски —

      И нет беспокойства, сомнений, тоски…

      А если в сердечко вдруг ревность стучится,

      (Такое с красавицей может случиться),

      То роз аромат это быстро поправит

      И мысли в любовное русло направит.

      Свершишь омовение этой водой

      И будет любимый вовеки с тобой.

      – Вот юноша славный! Куда так спешишь?

      Здесь лучший на рынке табак и гашиш!

      О чем же тут думать? Цена велика?

      А ты поторгуйся! Уважь старика!

      – Еще не родился, который услышал:

      «Вошедший к Али без покупки, мол, вышел!»

      Мне лавка давно уже – дом и семья:

      Сначала к Аллаху ушли сыновья,

      Трех жен потерял, и вот – левую ногу…

      Но только идущий осилит дорогу!

      И так ковыляю уже много лет,

      Ароматы меняя на тяжесть монет.

      – Давно это было – лет десять уж с лишком —

      У лавки моей два чумазых мальчишки,

      Поспорили громко, катаясь в пыли,

      Монеты одной поделить не могли.

      До крови дралися, забыли про дружбу,

      Костыль сослужил мне тут верную службу.

      Я им забияк распихал по углам:

      «С ума посходили? Остыньте! Харам!»

      Когда отдышались и лица отмыли

      От крови, от пота и въевшейся пыли,

      Тогда драчунов и призвал я к ответу:

      – А ну, отвечайте, чья это монета?

      Я думал, что каждый ответит: «Моя!»

      Но отчего-то молчали друзья…

      Тогда говорю: – Раз хозяина нету,

      Оставлю, пожалуй, себе я монету…

      И старший промолвил: – Простите, Ака,

      Хозяйка монеты – жена мясника.

      И деньги я эти с прилавка украл,

      Пока мой товарищ её отвлекал.

      – На что же хотели богатство потратить?

      – Покушать «от пуза». Мы думали, хватит!

      – Всевышний, один ты свидетель позора —

      Голодных детей я кормлю разговором!

      Я дал им лепешку и сыра. Пока

      За крынкой парного ходил молока,

      От сыра куска и от этой лепешки

      Уже не осталось ни корки, ни крошки.

      Еще свежих фиников им я принес.

      Смотрел как их ели и задал вопрос:

      – Скажите