Возвращение снежной королевы. Наталья Александрова

Шандора.

      – Это парень из ее табора, – процедил тот сквозь зубы. – Ох, не пришлось бы старому барону надевать хомут!

      «Сибирская» кончилась, жалобно отзвенели последние аккорды гитары, и гости расселись за многочисленными столами.

      Родичи жениха и невесты сидели отдельно, и они ревниво следили за тем, чтобы все яства и напитки поровну разносились на обе стороны, чтобы ни одному из кланов не было причинено обиды.

      По кругу между столами пошла толстая старая цыганка с серебряным подносом в руках. Каждый, мимо кого она проходила, бросал на этот поднос золотые украшения или пачки денег.

      – Молодым на обзаведение! – пояснил Шандор.

      Кто-то из людей Ласло бросил на поднос увесистый пакет кокаина, и родственники невесты неодобрительно зашушукались.

      – Надо и мне туда идти, свой подарок отдать, чтобы не обидеть молодых! – С этими словами Шандор покинул комнату.

      Лера как завороженная продолжала следить за цыганской свадьбой.

      Гости один за другим выходили из-за стола, чествовали молодых песней или танцем. Для цыган это был такой же дорогой подарок, как деньги или золото.

      Вдруг возле ворот поднялся шум, и в освещенном кострами круге появился хорошо знакомый Лере человек – в мешковатом костюме, как будто с чужого плеча, с плоским невыразительным лицом, похожим на коровье вымя… старый знакомый, подполковник Комов!

      Лера порадовалась, что в их комнате не зажжен свет и ее нельзя увидеть с улицы. Она напряглась и прижалась к стеклу, стараясь не пропустить ни слова.

      Ласло вышел из-за стола навстречу Комову, обнял его, провел к столу и усадил на почетное место рядом с цыганским бароном, отцом своей невесты.

      – Павел, друг дорогой! – приговаривал он, картинно встряхивая длинными волосами. – Молодец, что пришел! Это большая честь для меня! Честь для всех нас! Посиди со мной на моем празднике, выпей нашего цыганского вина!

      – Что ж ты меня не пригласил? – громко, на весь двор отозвался Комов. – Ну да ничего, я не обидчив, сам пришел, без приглашения! Не прогонишь, Ласлик?

      – Что за слова ты говоришь! Ты же – мой дорогой друг! – Ласло щелкнул пальцами и крикнул старому седому гитаристу: – А ну, величальную!

      Гитарист подошел к Комову, перебрал струны и затянул:

      – Выпьем мы за Павла, Павла дорогого, где еще видали молодца такого…

      Ласло подал подполковнику полный фужер водки, и вся свадьба дружно грянула:

      – Пей до дна, пей до дна, пей до дна…

      Комов поднялся, неловко сжимая фужер сильной короткопалой рукой, и проговорил:

      – Ну, Ласлик, я на тебя обиды не держу! За твое, значит, здоровье! Твое и твоей будущей супруги!

      Он поднес фужер к губам, но вдруг быстро, настороженно огляделся и добавил с хитрой усмешкой:

      – Водка-то не паленая? Не ослепну я от нее? Мне ослепнуть нельзя, я, это, за порядком должен в оба глаза следить, сам знаешь! Мне острый глаз нужен!

      – Обижаешь, Паша! – нахмурился Ласло. – Водка самая лучшая, лучше