Остановите земной шар! Я хочу сойти!. Сергей Первозванский

в комнату, сел в кресло. Нет! Не то. Не могу! Встал и пошёл к выходу.

      – Куда ты, Олежек? – Удивлённо спросила жена. Не отвечая, я вышел из квартиры и спустился на улицу. В Ленинграде был конец июня. Белые ночи. Я брёл, брёл по опустевшему чудному городу и мне не становилось легче. Наконец вышел к Неве, сел на гранитную тумбу прямо против Петра, разделся догола и полез в воду. Купаться здесь было запрещено, но мне было наплевать. Я пытался понять, почему мне так плохо. Ещё полночи прошатался над рекой и к утру понял.

      Всю мою жизнь, от самого рождения до последнего момента я всегда был кому-то должен! Я устал отдавать долги! Мне надоело! Мне надоело быть рабом собственной благодарности. Отец столько вложил в меня и теперь ждал блестящей карьеры. Как же не оправдать таких надежд?! Мать каждый вечер ожидала звонка с отчётом о прошедшем дне. И, если я не хотел получить истерику с упреками и «скорой помощью», я должен был регулярно отчитываться и делать вид, что всё хорошо. Жена – хорошенькая, спокойная, домашняя кошечка ожидала видеть меня таким же домашним, тихим и умиротворенным добытчиком-супругом. И я должен был соответствовать её запросам. Ведь это так немного и так нормально. Только-только появившемуся ребенку, который едва научился отличать мать от отца, я уже должен был всю оставшуюся жизнь. А как же иначе?!

      Я должен был друзьям, начальству, сотрудникам, Родине, просто прохожим, Господу Богу, будущим поколениям. Даже своему телу и то я должен был предоставить покой, комфорт, изысканную еду, изысканную любовь, изысканное общение… Сколько ещё??! Нет! Всё! Хватит! Не могу больше!

      Я даже побежал куда-то, когда понял весь кошмар своего положения. Куда мне деться от себя, от всего этого? У меня не было с собой ни денег, ни вещей. Но это даже радовало. Я, вообще, никогда не был привязан к вещам, имуществу, еде, каким-то связям. Хоть тут был свободен.

      Целый день я провалялся на скамейке в Летнем саду и даже есть не хотел. Пьянящее чувство дурной полной свободы захватило и подавило все остальные чувства. Уже под вечер какая-то коровистая блондинка на высоких каблуках остановилась прямо против скамейки, нагло рассматривая меня в упор. Я нехотя пожал плечами, встал и, взяв её под руку, поплелся на буксире. Через полчаса мы были у неё дома. Молча выпили вина, она постелила и начала раздеваться. «Теперь я буду должен и ей» – Мелькнуло в голове. Я встал и пошёл к двери. Уже на лестнице услышал крик:

      – Идиот! Ты куда? – Ещё неделю я прошатался по городу, подрабатывая грузчиком то в столовых, то в магазинах. Избегал больших улиц, друзей, знакомых. Избегал рабства памяти, рабства привычек, рабства изнеженного усталого тела. Я хотел родиться заново. Но здесь это было невозможно. Ещё два дня и я бы сломался.

      Как-то вечером, поужинав чем-то гнилым, последний раз искупался в Неве, залез в медленно едущий товарняк и поехал в сторону юга. Новая жизнь началась.

      Меня трудно было удивить путешествиями и приключениями. Во время своих скитаний по огромной стране с рок-группой я такого насмотрелся…