Сумасшедшая принцесса. Татьяна Устименко

раз твердила я врагу:

      «Покинь мои края!»

      Он отвечал: «Не убегу!

      Ты навсегда моя!»

      Похожи мы, как близнецы,

      Хоть вслух о том кричи,

      И, видно, братья-кузнецы

      Ковали нам мечи.

      Но если делаю я шаг

      И принимаю бой,

      Зеркально мой заклятый враг

      Встает передо мной.

      Так повторяет жест и взор,

      Что, если нас сличить,

      И мать не сможет на позор

      Нас как-то различить.

      А если мышцу я врагу

      В бою разрежу вдоль,

      То крик сдержать я не смогу, —

      Я испытаю боль.

      Не раз с ухмылкой на устах,

      В огне зеркальных брызг,

      Врага я повергала в прах

      И разбивала вдрызг.

      Воскреснув из небытия

      И в раз очередной,

      Бессильно замечала я,

      Что враг – передо мной.

      И твердо знаю я теперь —

      Из многих наших драк, —

      Что мой противник – он не зверь,

      Моя любовь – мой враг.

      Сто раз готова я пустить

      Врагу из сердца кровь,

      Но бог не хочет допустить

      Убить мою любовь.

      И так стоять нам много лет,

      Клинки скрестивши вновь,

      Но я хочу найти ответ —

      Как мне убить любовь!

      В неожиданно наступившей тишине Генрих рывком сдернул маску, закрывавшую мое ужасное лицо. Его взор нежно погрузился в пучину моих зеленых глаз.

      – Ты прекрасна! – еле слышно шепнул он, затем отбросил свою черную маску и очень медленно потянулся губами к моим губам…

      Громкий звук упавшего тела заставил нас сконфужено отпрянуть друг от друга. Это грохнулся в обморок Тим, увидевший наши открытые лица.

      Глава 6

      Я проснулась посреди ночи вся в поту, пытаясь унять бешено колотившееся сердце. Возможно, я и была бы склонна приписать свое состояние действию убойной настойки, которой потчевал нас с бароном наш гостеприимный хозяин, если бы не странные сны, четкое воспоминание о которых не исчезло даже при моем внезапном пробуждении. Голова гудела неимоверно. Придерживая ее рукой и страдальчески покряхтывая, я с трудом перевела себя в сидячее положение. Ох, не зря внушала мне нянюшка Мариза, что жрать, а тем более свински напиваться на ночь – является весьма вредной для здоровья привычкой. Правда, сентенции о здоровом образе жизни предназначались в основном моим названным братцам, которые к четырнадцати годам научились виртуозно подбирать отмычки к внушительному замку, охранявшему двери винного погреба графа де Брен. Одна только ловкость рук и никакого мошенничества – хвастливо поговаривали братцы и злорадно ухмылялись, видя, как при очередном докладе мажордом недоуменно разводит руками, пытаясь объяснить батюшке-графу загадочную пропажу нескольких бутылок выдержанного эльфийского. И справедливо, что пристрастие к дорогим винам вскоре обернулось против несовершеннолетних дегустаторов, потому что через пару лет пагубная привычка окрасила носы братьев в предательский красный