Свобода слуг. Маурицио Вироли

      25

      Элиас Н. Придворное общество. М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 114.

      26

      Castiglione В. Il libro del Cortegiano. Milano: Rizzoli, 1994. I. R xviii.

      27

      Цит. no: Ossola C. Dal “Cortegiano” all’ “uomo del mondo”. Torino: Einaudi, 1995. P. 102, 107.

      28

      Цит. по: Nigro S.S. Il segretario, in L’uomo barocco / a cura di R. Villari. Roma; Bari: Laterza, 2005. R 96.

      29

      Tasso T. II Malpiglio overo de la corte // Dialoghi / a cura di G. Baffetti. Milano: Rizzoli, 1998. Voi. IL P. 607.

      30

      Ossola C. Op. cit. P. 132, 142.

      31

      Каннетти Э. Масса и власть. М.: Ad Marginerà, 1997. С. 427–428.

      32

      Castiglione В. Op. cit. Р. xxiii.

      33

      «Двор суверена, государя, синьора, в чьей юрисдикции находилась обширная территория, – пишет Вальтер Барберис, – уже много веков представлял собой точку приложения многих индивидуальных и групповых стратегий. Он был сценой, на которой выступали власть имущие; а значит, средоточием всевозможных демонстративных действий, где язык, роскошь и культуру преподносили со вкусом или высокомерно выставляли напоказ, он был местом политического обмена в самой высокой степени. Это была сфера произвола, т. е. власти решать самые серьезные вопросы либо игнорировать их, сочетая институциональные ходы с формами частных вольностей. Реальность и воображение желали, чтобы при дворе были видны тяжесть бремени правления и легкость развлечений. Благородство положения и низость чувств, казалось, почти с неизбежностью должны были соседствовать друг с другом, пусть и в крайних точках многообразия человеческих типов, связанных сожительством в этом исключительном месте. Ад и рай в их воображаемом земном воплощении и в последующих литературных трансфигурациях сосуществовали при дворе бок о бок». Castiglione В. II ИБго del Cortegiano / a cura di W. Barneris. Torino: Einaudi, 1998. P. xviii-xix.

      34

      В речи аристократа Луиджи Аламанни (1516) есть пассаж, обращенный как к папе Льву X (в миру Джованни Медичи), в котором содержатся советы касательно самых эффективных способов «заставить флорентийское государство замереть в обожании Медичи», заслуживающие того, чтобы прочесть их полностью. Флорентийцы «приучены к определенного рода невежеству, нежели чем к свободе, из-за которого во Флоренции не снизойдут до того, чтобы проявить к кому-либо глубокое почтение, даже заслуженное, за исключением их магистратов, да и в отношении к ним это делают с трудом и неохотно. Именно поэтому им столь чужды придворные обычаи, как мне думается, более чем кому-либо еще; тем не менее когда они [флорейнтийцы] оказываются вне стен города, они так себя не ведут. Полагаю, отсюда следует, что в принципе им должно казаться крайне неуместным снимать этот свой капюшон; и эта их нерадивость превратилась в привычку, а из привычки во вторую натуру; и поэтому я считаю, что когда они оказываются вне свой земли и привычной одежды, они умеют разговаривать с властителями. Стариков этой фантазии никак не лишить, но они мудры, а мудрецов не стоит бояться, потому что они не допускают ничего нового. Молодежь бы могла легко отвыкнуть от этих обычаев и привыкнуть к придворным нравам, если бы князь