Приключения новобрачных. Дженнифер Маккуистон

призналась Джорджетт. Ах если бы только ее признание не звучало столь непристойно!.. – И еще вот что… – Она повернула перстень на пальце – так, чтобы показать кузену кольцо.

      Рандольф молча уставился на золотой перстень. Казалось, он не находил слов. Более того, ее невозмутимый кузен, судя по всему, впал в ступор. И Джорджетт его понимала. Она и сама все еще пребывала в шоке. И впрямь – столько испытаний разом! Вчера кузен лишь поморщился, когда она ему отказала. Узнав же о ее ночных приключениях, он наверняка призадумался: мол, в здравом ли она уме? В том, что он не считал ее леди, достойной быть вхожей в приличное общество, сомнений не было. А ведь еще вчера он считал ее настоящей леди…

      «Так что, может, я действительно больше не являюсь таковой?» – с тоской подумала Джорджетт.

      Глава 3

      – Ты меня слышишь, болван?

      Хоть здравый смысл и подсказывал ему, что делать этого не стоит, Джеймс Маккензи все же открыл глаза. Брат его Уильям нависал над ним, грозный и страшный, – так, должно быть, выглядели их предки, когда сражались против Эдуарда I. На лице Уильяма играла злобная ухмылка, а пальцы его сжимали белый фаянсовый осколок. Раньше Джеймс ни за что не стал бы терпеть оскорблений и вмазал бы братцу кулаком по чисто выбритой физиономии. Но это было в другой жизни. Теперь же он был взрослым мужчиной и научился сдерживать порывы. Кроме того, в обстоятельствах его пробуждения присутствовала некая странность, сообщившая ему, что сейчас не время и не место впадать в детство.

      – Убирайся, – простонал Джеймс. Голова болела чудовищно. – Ты что, не видишь, что я болен?

      Уильям подбросил на ладони осколок фаянса, словно оценивая его вес, затем поднес осколок к носу брата.

      – Должен признаться, что я так и подумал, когда тебя увидел. Но, судя по всему, ты применял ночной горшок не по назначению. – Уильям нахмурился. – Болен – не совсем верно. Скорее ранен. Ты что, дрался с ночным горшком?

      Джеймс прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд на лице брата. Было очевидно: благополучие ставшего на путь самостоятельности солиситора целиком зависело от умения распознать истину за набором фактов, но… Черт его побери, если он мог уловить хоть каплю здравого смысла в том, что говорил его брат Уильям. Вчерашний вечер он провел за рабочим столом, изучая правовые прецеденты возмещения ущерба владельцу чистокровной телки, оплодотворенной быком-полукровкой, сумевшим перепрыгнуть через ограду загона, в котором эта телка паслась. После работы Джеймс отправился в ближайший трактир, где запил ужин кружкой-другой эля. А сейчас он чувствовал себя так, словно его полуживого притащили сюда с живодерни. И вообще, какая существовала связь между его самочувствием и разбитым ночным горшком?

      – Ты сам не знаешь, что несешь, – пробурчал Джеймс и хотел было помотать головой, но от резкого движения голова разболелась так, что он едва не потерял сознание.

      – И это говорит тот, кто даже не знает, где его сапоги. – Уильям швырнул видавшую виды пару сапог на кровать. –