Я – его алиби. Галина Романова

стены белой краской и развесив по ним репродукции известных модернистов в черно-белой гамме, я восхищенно крутила головой из стороны в сторону, призывая подруг разделить со мной мои восторги.

      – Операционная, – презрительно фыркала Милочка. – Денег, что ли, нет?

      – Есть, а что? – сразу ощетинилась я, оскорбленная до глубины души за свое детище.

      – Так наняла бы специалистов, сделали бы все в лучшем виде.

      Ксюша в таких случаях помалкивала, пуская дым в потолок, и загадочно посмеивалась. Когда же страсти накалялись, она миролюбиво обнимала нас за плечи и призывала к благоразумию:

      – Девчонки, ну хватит вам цапаться, смотреть противно!

      Следует отметить, что Ксюше достаточно было повести бровью, чтобы внести сумятицу в ряды друзей или, напротив, заставить два враждующих клана возлюбить друг друга. Ее тихая размеренная речь действовала отрезвляюще и на нас. Мы с Милочкой тоже затихали и принимались с особой тщательностью наводить порядок в моем «кабинете-операционной».

      – Ну, и что скажете? – спрашивала я, когда все было расставлено и развешано по своим местам и углам.

      Милочка, тяжело повздыхав, молча выплыла из комнаты. Ксюша же, прищурив глаз, долго разглядывала комнату и, брякнув напоследок: «Я сейчас!», выскочила из квартиры.

      Вернулась она часа через полтора. И не одна, а с парой носильщиков, которые принялись без устали заваливать мою квартиру буйной растительностью.

      Увидев такое, Милочка захлопала в ладошки и воодушевленно залопотала:

      – Это именно то, чего недоставало! Теперь комната обретет жилой вид, хотя тебе ведь все равно.

      Я пожала плечами, что должно было означать полнейшее согласие и смирение перед неизбежным.

      Сказать по правде, Милочка была в чем-то права. Комнату я оборудовала для работы, чем, собственно, и собиралась в ней заниматься, а когда я работала, то все остальное переставало для меня существовать.

      Вот и сейчас, стоило только окошку монитора приветливо мне моргнуть, как я сразу отключилась от внешнего мира.

      Лишь требовательный звонок в дверь какое-то время спустя вернул меня к реальности.

      – Кто бы это мог быть? – бросив взгляд на часы, удивилась я. – Какой-то поздний гость…

      Поздним гостем оказалась соседка Валентина. Пьяно посмеиваясь, она двинула на меня пышным бюстом и, плотно прикрыв дверь, доверительно зашептала:

      – Слушай, Лерка! Дело есть…

      – Слушаю тебя, – пробормотала я, стараясь казаться вежливой, что мне с трудом удавалось, учитывая время: шел второй час ночи.

      – Подержи у себя одну вещицу. – Валентина протянула мне небольшой газетный сверток. – День-другой, не больше…

      – А почему я? – Мои глаза округлились от изумления.

      – Понимаешь, у меня гости… – Соседка выразительно щелкнула себя по шее. – Вещь ценная. Боюсь, отключусь, а ее сопрут.

      И вот тут я совершила очередной идиотский поступок из числа многих уже