Волчья Империя. Дмитрий Даль

и прочими искажениями фактов, остающимися на совести рассказчиков с богатой фантазией.

      Обычно же зачинщики, решив свои вопросы и увидев, к чему привела их разборка, стараются ретироваться по домам, чтобы не дай бог их не заставили за это отвечать, выплачивать компенсации пострадавшим и ремонтировать все, что оказалось сломанным в процессе драки. Умный знает, что кабатчик под такую лавочку, если, конечно, есть кому за все отвечать и выплачивать, спишет всю свою разбитую посуду за последние лет двадцать, если не с открытия кабака.

      Обычно они так и делают, даже если зачинщиков не поймали, и взвалить вину не на кого, все равно для отчетности очень полезно. Придет сборщик податей, а кабатчик ему в лицо бумажкой, официально заверенной подписями и соответствующими печатями, мол, прибыли никакой нет, одни убытки, драка недавно была, сам на грани разорения.

      Одно хорошо для кабатчика в таком раскладе – можно заняться ремонтом и перестройкой увеселительного заведения, так сказать, выполнить все то, что хотелось очень уже давно, но руки все никак не доходили.

      Такой тип кабацкой драки чаще всего именуется «стенка на стенку».

      Марку в жизни везло. Он бывало становился свидетелем кабацких драк первого и второго типа. Никогда в них не участвовал, то ли в силу своего юного возраста, то ли просто потому что судьба была благосклонна к нему и хранила от всяческих неприятностей. Но в этот раз судьба изволила закапризничать, и Марк Один оказался втянут в кабацкую драку, причем разворачивающуюся по самому негативному третьему сценарию.

      Стоило Яну Довчеку потревожить мыслительный процесс одного из громил при помощи табурета, как сражение началось. Оно в считанные минуты обрело эпический размах. И если сначала в нем участвовали только зачинщики, то постепенно к нему присоединились все те, кому этим вечером было скучно, и очень захотелось почесать кулаки, проявить молодецкую удаль.

      Сперва Марк успевал отслеживать события на поле брани. Вот Марс Ветер схлестнулся в жестком рукопашном поединке с применением всех подручных и подножных средств сразу с двумя верзилами, одного из них, кажется, звали Охмырь. Лумир Борсен взял на себя очнувшегося в жуткой обиде Серга Радовича, а Яну Довчеку пришлось убегать от разъяренного гиганта, которому очень не понравилось бодаться с табуретками. Но вскоре на отслеживание передвижения неожиданных союзников у Марка не осталось времени. Один из громил, по имени Риверь, серьезно взялся за него. И намерения у него были самые что ни на есть кровожадные.

      В отличие от Серга Радовича, Риверь был трезв, на удивление, умел и любил подраться. В первые же минуты боя Марк пропустил несколько ударов, которые отправили бы любого другого неподготовленного курсанта Академии в глубокий нокаут. Но не так прост был Марк Один. У него были хорошие учителя. Все-таки он рос под присмотром лучших бойцов государства,