Огни в озере. Софи Клеверли

мента, когда я потеряю равновесие и шлепнусь в воду, по тем же подсчетам, оставалось не больше десяти секунд.

      Скарлет взглянула на меня в ответ – лицо у нее было напряженным, застывшим словно маска.

      – Я ненавижу тебя, Ариадна, – пробормотала она, не разжимая губ.

      Дело в том, что на Рождество отец подарил Ариадне фотоаппарат, и фотографирование стало ее новой страстью. Камера была очень даже симпатичной – небольшая, элегантная, черная, с серебряными штучками, кнопками и колесиками, которые щелкали и жужжали. И в данный момент мы с сестрой позировали на краю вытянутой над плавательным бассейном доски – трамплина для прыжков в воду – перед объективом этой самой камеры.

      – Кадр получится просто чудесный! – прокричала нам Ариадна с противоположной стороны бассейна.

      Меня качало из стороны в сторону. Я изо всех сил старалась не думать о ледяной воде, которая была в считаных сантиметрах от моих босых ног, но еще сильнее пыталась забыть о том, как я одета.

      Пришла, понимаете ли, в голову Ариадне одна «блестящая» идея – сфотографировать нас со Скарлет на трамплине школьного плавательного бассейна (а он у нас находится под открытым небом) в виде двух нимф-близнецов. Чтобы мы с сестрой стали похожими на нимф, Ариадна соорудила нам костюмы из старых школьных купальников и наших балетных пачек. Пачки и купальники Ариадна украсила зелеными и голубыми лентами, разрисовала нам щеки цветными мелками и набросала цветов в воду рядом с тем местом, где должны были позировать мы со Скарлет. Уверена, выглядели мы нелепо.

      А еще Ариадна хотела, чтобы мы на краю трамплина сделали арабеск – это, знаете ли, такое балетное па, когда ты, широко раскинув руки в стороны, стоишь на кончиках пальцев одной ноги, а вторую ногу вытягиваешь у себя за спиной. Мы со Скарлет должны были делать арабеск, стоя лицом друг к другу – по замыслу Ариадны при этом должен был получиться «зеркальный образ».

      И вот теперь она приплясывала на дальней стороне бассейна и искала «удачный ракурс».

      – Чтоб я еще когда-нибудь согласилась на такое! – шепотом сказала я Скарлет.

      Доска под ногами была холодной и скользкой, еще не успевшей нагреться и просохнуть под утренним солнцем. Вот-вот должны были начаться уроки, и мисс Боулер вряд ли придет в большой восторг, если ее первая на сегодняшний день тренировка начнется с двух посиневших от холода нимф, барахтающихся среди плавающих в ледяной воде цветов.

      – Ариадна-а-а! – заорала Скарлет, у которой начала дрожать и подгибаться нога, на которой она стояла.

      – Есть! Снято! – воскликнула наконец Ариадна. – Можете идти!

      – Фу, слава тебе господи, – облегченно выдохнула я, осторожно опуская задранную ногу и начиная медленно пятиться по доске дальше от края воды. Все мои мышцы ныли и болезненно дергались. У Скарлет даже на то, чтобы сойти с доски, сил не осталось – она просто села прямо там, где стояла, и замерла на качающейся под ней доске трамплина.

      Наша лучшая подруга тем временем подошла к нам, улыбаясь во весь рот и цепко держа в руках свою драгоценную камеру, – счастливая, довольная собой, совершенно не думающая о том, какому риску она только что подвергала нас с сестрой.

      – Я думаю, это будет самая удачная моя фотография, – блестя глазами, объявила Ариадна. – Папа наверняка будет от нее в восторге.

      Свои пленки Ариадна проявляла в темной кладовке, там же печатала снимки, а затем лучшие из них отсылала своему отцу по почте. Наверное, у них в доме все стены уже были ими увешаны.

      – Больше я ни на что подобное не подпишусь, так и знай, – с ходу предупредила ее Скарлет.

      Но Ариадна лишь восторженно глядела на нее.

      – Девочки! – внезапно раздался громкий, низкий как из бочки голос.

      – Ой-ей-ей, – Ариадна изменилась в лице.

      Вслед за голосом показалась массивная фигура самой мисс Боулер, она широкими шагами направлялась в нашу сторону. На могучей шее нашего тренера по плаванию болтался серебристый свисток.

      – Что за художества вы здесь вытворяете? – Слово «художества» она произнесла с таким выражением, словно речь шла о чем-то ужасном и совершенно непотребном.

      – Я… э… – замялась Ариадна, выставляя вперед свою камеру, словно надеясь, что та каким-то образом сможет ее защитить.

      – Вы должны быть в классе. Все, – гневно продолжила мисс Боулер. – У меня сейчас урок начнется, а вы мне весь бассейн какой-то травой загадили!

      – Я все сейчас соберу, мисс. Все уберу, сию минуту, – пролепетала Ариадна. Она рванула в сторону, схватила прислоненный к стенке сачок и принялась выгребать цветы из воды. При каждом движении у нее на шее раскачивалась висящая на кожаном ремешке камера.

      Наша тренер по плаванию перевела свой взгляд на нас со Скарлет.

      – Честно говоря, я была о тебе лучшего мнения, Айви, – заметила она.

      – Я не Айви, я Скарлет, – поправила ее моя сестра.

      – А мне все равно, кто из вас кто, – побагровела мисс Боулер. – Прибирайте поскорее свинарник,