Не делай глупостей. Саймон Вэйл

легкостью приняли все те объяснения, что он предложил? Впрочем, я знал почему. Я вспомнил, что Молчаливый говорил о втором шансе, который новый мир даровал каждому (включая самого Молчаливого) из нас. Может, это и справедливо, если говорить обо мне. Но Молчаливый, помнится, обращался ко всем нам, и никто не возразил ему. Но как такое может быть? Слева ехал Фродо, и я спросил его, дала ли игра ему что-то подобное? Лжехранитель пожал плечами, но как-то не очень уверенно.

      – Не знаю, – сказал он после раздумья. – Когда полгода назад мы сидели посреди заварушки вон там наверху, я все думал, как же меня угораздило вляпаться в такую хрень. Но теперь… Понимаешь, Варчан, я всё пытаюсь вспомнить, а что же было такого важного в моей прошлой жизни? И ничего не приходит на ум! Я был самый обычный пацан, работал в закусочной в трех кварталах от дома, курил травку, зависал с пацанами… ничего особенного, в общем. Здесь, конечно, все по-другому и временами, что и говорить, пожестче, чем дома. Но вот я спрашиваю себя, хотел бы я назад туда? А потом понимаю, что вопрос не имеет смысла, потому что даже если меня туда перенести, то я уже не тот пацан, понимаешь? И уже никакими усилиями меня обратно в мою старую шкуру не запихнешь.

      Я с удивлением смотрел на старого друга, рассуждающего о таких материях. Да, пожалуй, он и впрямь изменился с тех пор, как мы впервые увидели друг друга в ночном лесу на юге. Я обернулся и глянул на Камиллу, ехавшую с другой стороны. На ней красовались очки, которые ей, в общем, шли. Но артефакт был странный, что и говорить. Кольцо или браслет можно никогда не снимать, но вот очки? Камилла глянула на меня и, упредив мой вопрос, сказала:

      – Все верно, Брайан. По-видимому, переход даровал каждому из нас кое-какие возможности поменять судьбу. И мне – тоже. Но мне не хотелось бы сейчас об этом распространяться.

      Я кивнул.

      – Понимаю. Знаете, профессор, я бы не удивлялся, если бы игра давала возможности тем, кто сбежал сюда в поисках этих самых возможностей… Но я сам – живое доказательство того, что все обстоит по-другому. Ведь я не искал иной жизни, и не могла никакая компьютерная программа знать, что все сложится именно таким образом.

      – Пожалуй, не могла. Только…

      – Да?

      – Все это теперь не важно, Брайан. Мы здесь. И делаем то, что нам велено. Отрабатываем наш второй шанс. Может быть, ваш Молчаливый приятель и не собирался подвешивать нас на веревочках, но вот подвесил же.

      Она махнула рукой, подогнала лошадь и отъехала подальше. Вместо нее ко мне подъехал мистер Паркс.

      – Ну а вы, мистер Паркс? Тоже в игре не случайно?

      Шпион повернул ко мне голову. Выражение его лица было таким, словно он не понял вопроса, но я достаточно хорошо его знал: он не только понял, но и слышал и запомнил каждое слово, сказанное до этого. Я думал, он не ответит. И ошибся.

      – В моем случае, мистер Мерсли, второй шанс весьма очевиден. И я бы даже сказал – бросается в глаза. Впрочем, я не фаталист и не склонен считать это чьими-либо проделками.

      – И каков же он, если