Операция «Смоленский капкан», или Пропавший обоз НКВД. Александр Костенко

полу шлёпанцы, отправилась в душ. Однако на полпути меня остановил звонок телефона, надрывающегося на кухне. Ещё по службе в нашей доблестной милиции я знала, что такие вот неожиданные звонки, да ещё в выходной день, обычно с очень большой долей вероятности не сулят ничего хорошего. Я даже на мгновение замерла, размышляя, стоит подходить к телефону или нет. Но всё же чувство долга, как всегда, взяло верх, и я подняла трубку.

      – Привет, Наташка, – услышала я Томкин весёлый голос и про себя облегчённо вздохнула. – Проснулась? Давай собирайся и пулей лети ко мне на Арбат. Здесь всё объясню, – как всегда, безапелляционно заявила Томка, не давая мне никакой возможности вставить хотя бы слово.

      – Томка, видишь ли, – замялась я, – сейчас никак не могу, давай ближе к вечеру. Я хотела дома, наконец, убраться.

      – Ну ты даёшь, подруга, говорю же тебе русским языком, срочно ко мне. Ты сама же просила, что если будет что-то интересное, сразу звонить тебе. Ну так вот, есть потрясающие новости. Через час жду, – и в трубке послышались частые гудки.

      Зная Томку уже много лет, я была уверена, что случилось нечто экстраординарное, иначе бы она так себя не вела.

      – Ладно, – подумала я, – смотаюсь по-быстрому, московские дороги в этот погожий летний выходной день, по логике вещей, должны быть совершенно свободны.

      Приняв душ и проглотив йогурт, я легко сбежала вниз по лестнице и, прыгнув в машину, рванула с места.

      Томкин антикварный магазин располагался в особняке восемнадцатого века в Сивцевом Вражке – маленьком переулке, прилепившемся к Старому Арбату.

      Едва я подрулила к высоким кованым воротам особняка, как на широких мраморных ступенях появилась Томка в умопомрачительном воздушном сарафане небесно-голубого цвета. Быстро чмокнув меня в щёку и не дав опомниться, подруга крепко схватила меня за руку и поволокла через торговый зал магазина, уставленный разными древностями в самую дальнюю комнату, где у неё располагалась так называемая реставрационная мастерская. Буквально впихнув меня в полутёмное пыльное помещение, Томка устремилась дальше, а я, больно ударившись коленкой о какую-то железяку, поспешила за ней. Почти сразу взору моему предстал мой собственный шкаф, так долго и под всяческими предлогами выманиваемый у меня Томкой и только с месяц назад отданный, наконец, в её полное владение. Шкаф поражал дивной лакированной поверхностью дверей, блеском бронзовых ручек и, вообще, всем своим новым обликом. Я даже замерла от восторга, однако, моя подруга, не останавливаясь, пролетела мимо шкафа и затормозила только возле письменного стола, заваленного какими-то пыльными папками. Ловко выхватив из верхней стопки какой-то листок, Томка с гордостью протянула его мне со словами:

      – Читай! Бывает же такое!

      Я осторожно взяла в руки документ, точнее, это была качественная цветная копия. Ещё не веря в такую удачу, я быстро пробежала глазами по тексту:

      «Смоленск, 27 июля 1941 года.

      Смоленское