Секс не бывает безопасным. Михаил Серегин

нехотя поднялся, сгреб бумажки и был таков.

      – Что же ты собираешься делать с Денисом? – Дарье не хотелось, чтобы дело дошло до мордобоя. Для нее куда более естественной формой общения были переговоры.

      Он не стал говорить ей ничего. Молча вошел в туалет и выволок оттуда за шкирку облажавшегося мошенника.

      – Че ты пялишься, дерево! – Он впихнул продавца в кабинет, поддавая ему под зад носком ботинка. Денис смог остановиться только с помощью стены.

      – Вы не имеете права!

      – Заткнись, паскуда! Ты хочешь официального базара? Тебе это влетит в пару лет отсидки. Я тебе быстро устрою, сука!

      – Антон, успокойся. – Девушка видела, что ее друг разошелся не на шутку.

      – Ты помолчи! – Он ткнул в нее пальцем. – Я знаю, что делаю! А тебе сейчас придется рассказать мне, где настоящие камешки и где «Воздыхатель».

      – Я не знаю, о чем вы?

      Обычно на экране в таком стиле дерется Ван Дамм. Красиво, размашисто, словно танцуя, он крушит плохих дядей направо и налево. У Антона тоже неплохо получилось. Невысокий, но твердый каблук ботинка въехал точно по назначению – в нос.

      Громкое «Ау-у-у!» слилось с гулким ударом головы о стену.

      Ноги Дениса тут же подогнулись, и он рухнул на пол как подкошенный.

      – Что ты наделал?! – Дарья подбежала к неподвижно лежащему человеку.

      Антон и сам струхнул. Если это труп, то ему и десять годков не слишком большим наказанием покажутся.

      Она пощупала пульс. Барову чудилось, что у него самого остановилось сердце.

      – Он жив, но сколько еще будет в отключке, сказать не могу.

      Она открыла веко. Зрачок на свет не реагировал.

      – Тебе эти камешки дороже всего. – Ее состояние нельзя было назвать нормальным. В такие минуты она считала, что миром должны править женщины.

      – Обещай, что, когда он очнется, ты мне мешать не станешь.

      – Я не хочу смотреть на это.

      – Это особенности национальной работы. Просто надо воспринимать все не так близко к сердцу. Россия! Воруют!

      Дарья и сама любила повторять последнюю фразу. Не согласиться она не могла.

      – Нанимая на работу человека, работодатель в первую очередь надеется на его честность и порядочность. Поверь, неприятно узнавать, что ты ошибался.

      – Но нельзя же бить...

      Он не дал ей высказаться:

      – А воровать можно? Русского мужика испокон веку к порядку приучали дубиной. Я бью его не из-за того, что это мне доставляет удовольствие, а из-за того, что иначе он устроится на работу еще куда-нибудь, и все начнется сначала. Пусть хоть он уже будет знать, что ему грозит получить хороший урок. Я вообще-то могу перепоручить это дело моим нехорошим знакомым. Они не станут ждать, пока он подымется, поверь мне.

      – Я не знала, что в тебе столько барского.

      – Тогда тебе интересно будет узнать, что моя фамилия «Баров» – не что иное, как сокращенное от «Баринов». – Антон не знал, так ли это на самом деле, но сейчас ему очень хотелось подольше побыть в победителях.

      Тем временем