Ликвидация «пятой колонны». Леонид Заковский

Ему шел пятидесятый год. Приземистый, слегка сутулый, он становился все более грузным и обрюзгшим. Его знаменитая копна черных волос и остроконечная бородка поседели, но движения все еще были быстрыми и нетерпеливыми. Черные глаза за неизменным, блестевшим на крючковатом носу пенсне придавали его мрачным, подвижным чертам зловещее выражение. Многих, кто видел его, отталкивала эта «мефистофельская» физиономия.

      Заботясь о том, чтобы поддержать за пределами Советской России свою репутацию, Троцкий ничего не оставлял на волю случая. Он любил цитировать слова французского анархиста Прудона: «Судьба – я смеюсь над ней; что касается людей, они слишком невежественны и порабощены, чтобы вызывать у меня раздражение». Однако прежде чем дать интервью важным посетителям, Троцкий тщательно репетировал свою роль и заучивал перед зеркалом в спальне соответствующие жесты. Журналисты, посещавшие Принцевы острова, должны были приносить свои статьи Троцкому на предварительный просмотр. В своих беседах Троцкий изливал нескончаемый поток догматических утверждений и антисоветской брани, подчеркивая каждую фразу и жест театральными приемами митингового оратора.

      Уинстон Черчилль, все еще проявлявший горячий интерес к антисоветской кампании во всем мире и во всех ее фазах, написал специальный очерк об изгнаннике на Принцевых островах. «Троцкий мне никогда не нравился», – заявил Черчилль в 1944 г. Но азартность Троцкого как заговорщика и дьявольская энергия импонировали авантюристическому темпераменту Черчилля. Характеризуя цели международного заговора Троцкого с момента, когда тот покинул советскую землю, Черчилль писал в «Великих современниках»: «Троцкий… стремится мобилизовать всех подонков Европы для борьбы с русской армией».

      Американский корреспондент Джон Гюнтер посетил штаб-квартиру Троцкого на Принцевых островах. Он беседовал с Троцким и с рядом его русских и европейских приверженцев.

      Гюнтер писал: «Троцкистское движение возникло в большей части Европы. В каждой стране есть ячейка троцкистских агитаторов. Они получают директивы непосредственно с Принцевых островов. Различные группы поддерживают между собой известного рода связь, – через свои издания и обращения, но главным образом путем частной переписки. Отдельные центральные комитеты связаны с международным центром в Берлине».

      Гюнтер попытался заставить Троцкого высказаться о его «четвертом интернационале», – чего он добивается и что делает. Троцкий уклонился от разговора. Но как-то, в порыве экспансивности, он показал Гюнтеру несколько бутафорских книг, в которых прятались, а затем перевозились секретные документы. Он отозвался с похвалой о деятельности Андреса Нина в Испании. Он сообщил также, что имеет последователей и сторонников среди влиятельных лиц в Соединенных Штатах. Далее он говорил о троцкистских ячейках, организованных во Франции, Норвегии и Чехословакии. «Их деятельность, – сказал он Гюнтеру, – «полулегальна»…

      «Для