Дочь дракона. Диана Хант

этого брюнетистого реально достал. Это неприлично, в конце концов. Я положила руку на грудь, чтобы унять сердцебиение, которое застрочило с тройной скоростью и гневно обернулась на то место, откуда в последний раз смотрел наглый брюнет.

      И чуть не застонала от досады. Потому что брюнет на месте был… но даже и не думал смотреть на меня! Вместо этого нервно оглядывался. Нет, со стороны не скажешь, что нервно, но зря я что ли, военную психологию три года зубрила?

      Пользуясь тем, что парень на меня не смотрит, я уставилась на него во все глаза.

      Что-то было в его облике такое… тревожное. Не такое тревожное, как когда на Гадаева и К смотришь, нет, другое. Словно что-то знакомое, как будто давно забытое, но такое, что вспоминать ни в коем случае нельзя. Потому, что тогда… А что тогда, непонятно.

      Наконец, брюнет перестал искать кого-то или что-то взглядом, замер. Лицо его при этом стало такое напряженное, на щеках желваки играют, брови у переносицы столкнулись. Я даже шею вытянула, чтобы тоже посмотреть, что же там такое. И тут же втянула ее обратно.

      Потому что у входа в зал застыл давешний блондин. Руки на груди сложил и всматривается в танцующих. Затем тоже брюнета увидел и лицо такое злое стало! И прямо к нему направился, хотя я готова была поспорить, до этого… не брюнета этого глазами искал.

      Я дернула за руку Ариэльку, вынуждая ту захлопнуть рот. Она все это время тоже по сторонам глазела, и вот за что люблю подругу, так это за сообразительность.

      – Это он, да? – с придыханием спросила она, кивая в сторону блондина. – Тот самый, который днем, да? Ты о нем говорила?

      – Да, день был богатым на приключения, – пробормотала я, стиснув зубы, увлекая подругу к барной стойке. – И, пожалуй, ты права, пора ему уже заканчиваться! Го в общагу.

      – Да ты что! – возопила Ирка. – На самом интересном месте! Если они оба твои поклонники, это ж как интересно, что будут делать, когда каждый из них соперника увидит… О, а, они, кажется, знакомы.

      Бегло обернувшись, я увидела, что парни устремились навстречу друг другу, причем глаза и у того, и у второго недобро так сверкают. Когда мы приблизились, наконец, к барной стойке, парни встретились.

      – Выведите нас, – попросила я бармена и жалобно добавила: – Пожалуйста.

      Тот пожал плечами, и не спрашивая ни о чем, махнул головой за прилавок.

      Уходя к черному ходу, я чувствовала, что сердце колотится, как сумасшедшее. Во рту то и дело пересыхает, а ощущение приближающейся тревоги подкатывает все ближе. Я сама не понимала, что со мной. Зачем стартанула из-за этих двоих? Почему вдруг так необходимым показалось оказаться в общаге? Почему так упорно избегала встречи сразу с двумя парнями, которые отличались от всех, кого знала, как день от ночи… Должно быть, Ариэлька была права. Сказалась нервная нагрузка за день. Сказалась сессия, которая хоть и была сдана успешно, все равно оставалась сессией. С бессонными ночами, пачками кофе, шоколадом в промышленных масштабах и синяками, полученными во время сдачи практических дисциплин…

      Ариэлька