Мое чужое счастье. Стелла Кьярри

Никому не нужно мое красивое платье… И я… никому. Не нужна.

      – Нет, малыш, я не буду так говорить… – обхватываю руками огромный живот. – Ты не заслужил, а мама просто дура…

      Медленно ползу по стене, чтобы не упасть в сугроб. Я в скользких шлепанцах, даже не в сапогах. Ноги разъезжаются, перед глазами все плывет… Как же он так с нами?..

      – Проваливай к своему «спонсору», – голос Вовы стоит в ушах. Лицо мужа перекошено от злости. Он швыряет мне куртку и выталкивает за дверь. В домашних тапочках и халате. Беременную, на восьмом месяце.

      – Но… за что?! – хватаю его за руку, но он отмахивается от меня, как от надоедливой мухи и уходит. – Ты куда? Не уезжай! – кричу, а он даже не оборачивается. – Зима же… Я замерзну… мне нельзя! Пожалей хотя бы нашего сына!

      – Нашего?! – резко останавливается.

      – Ты продажная, расчетливая аферистка! Ничтожество! – унижает меня на весь двор, отчего закрываю уши. – Вот тебе «подарок» на Новый год! Ни в чем себе не отказывай! – Он кидает на снег несколько купюр и, садясь в машину, уезжает.

      А я так и остаюсь, не веря в то, что это происходит со мной. Вова… мы же с ним были счастливы.

      Осознание, как снежный ком обрастает страшными картинками: 29 декабря, мне некуда идти. Я совсем одна в чужом городе. Отец после операции в Новосибирске… Ему обуза не нужна. Да и жена его молодая вряд ли меня примет… А кроме него, больше никого нет. Мы с Вовой в Москву перебрались не так давно. Друзьями не обжились…

      Надо срочно согреться. Кутаюсь в коротенькую куртку. Зубы начинают стучать, а руки трясутся. Но я стараюсь. Делаю шаг в сторону дороги. Кто-нибудь остановится, надеюсь… Хотя кому нужна беременная женщина? Никому. Даже собственному мужу…

      Слезы снова заволакивают глаза. Я почти дошла. Еще пару шагов. И темнота.

      – Девушка! – чувствую, как меня шлепают по щекам.

      – Ты чего, совсем?! Ее не хлестать надо, а в машину скорее!

      – А если родит?

      – А если я тебе сейчас сковородкой по голове дам?

      – Понял, не кипятись!

      Открываю глаза. Надо мной склонились двое: парень и девушка… со сковородой в руках. Может, померещилось?

      – Жива?

      – Да, – слабо киваю.

      – Встать сможешь?

      – Постараюсь.

      Меня подхватываю под руки.

      – Где живешь?

      – Здесь.

      – В смысле?! В сугробе?

      – Нет… в том доме, – указываю на таунхаус.

      – А… Прекрасно. Мы тебя сейчас проводим, – обещает девушка. – Как же ты так? В гололед из дома вообще страшно выходить… А уж с таким-то животом! Да еще и в сланцах…

      – Я… это… ключи потеряла. А муж в командировке, – вру. Мне стыдно признаться, что идти теперь некуда.

      – И как быть? – переглядываются. – Соседи есть?

      – Нет… Все разъехались на праздники. Вы можете меня в хостел отвезти? Я заплачу за проезд.

      – Это там, где койки как в пионерском лагере? – поднимает брови парень. И я снова киваю. Денег, что у меня есть, хватит только на место в таком «лагере». А на улице зима, все лучше, чем на морозе… Переживу праздники, а там видно будет.

      – Это, конечно, не дело…

      – Маш! Мы, вообще-то, опаздываем, – обрывает ее друг.

      – Так, ладно, давай в машину. Придумаем что-нибудь, а то окоченела вся.

      Меня сажают на сидение «Лады» и включают печку на полную.

      «Мир не без добрых людей…» – мысленно обращаюсь к своему пузожителю, успокаивая его. Дышу. Но он не намерен соглашаться. Его крупно обидел папа, и малыш капризничает, срываясь на мне.

      Обхватываю руками живот и резкая боль сдавливает все внутри.

      – Эй! Тебе плохо?

      – Н… не знаю…

      – Вань, в больницу надо, похоже… – не на шутку пугается Маша.

      – Твою мать! Вот ведь повезло! – ругается парень.

      – Вы… меня… на… такси… – не могу построить фразу.

      – Совсем чтоли?! Какое такси?! Вань, гони скорее в ближайший роддом! – рычит девчонка. – У тебя есть что-нибудь при себе?

      – Телефон.

      – Звони мужу.

      – Он не отвечает, – опять вру.

      – Блин! – Ваня ругается, тормозя на светофоре.

      – Ты где стоишь на учете?! Фамилия, имя, отчество?

      – Пушкина Арина. Р-романовна, – добавляю, ожидая шутку про мое отчество. Всегда переспрашивают, а не Родионовна ли, считая, что это смешно. Но никаких шуток не следует, зато меня новой силой пронзает очередной спазм.

      – Ай!

      Машина срывается с места, и я молюсь, чтобы все обошлось.

      – Роженицу в смотровую. Вы кем приходитесь? Паспорт, полис есть?

      – Никем. Нет ничего.

      – Как так?

      – Подобрали ее на улице. Ключи потеряла от дома. Мужа