Ты обещала не убегать. Алиса Гордеева

и внимательно изучал меня взглядом.

      – Я жду ребенка от Тимура, – на одном дыхании протараторила я, но, видимо, так быстро и так тихо, что Горский ни разобрал ни слова.

      – Так, давай еще раз, но помедленнее, ладно? –  Он не понял, что я ему сказала, но интуитивно напрягся. Это стало заметно по его более вытянутой и напряженной позе.

      Я закрыла глаза, мысленно сосчитала до трех и на выдохе максимально спокойно произнесла:

      – Я беременна от Тимура. У нас с ним будет ребенок.

       Фух, дело было сделано и обратного пути уже не было! Но глаза открывать я не решалась. В комнате повисла напряжённая тишина, и казалось, воздух искрился от напряжения. Лучше бы он рвал и метал, чем копил в себе переполняющие его эмоции. Рано или поздно он все равно взорвется, так какой смысл откладывать?

       Медленно, едва дыша, я открыла глаза и посмотрела на отца. Он, в свою очередь, сверлил взглядом пол. По желвакам на его лице и побелевшим костяшкам рук, сжатых в кулаки, можно было смело утверждать, что Горский в ярости. И с каждой секундой, что он молчал, я все больше и больше сжималась от страха и ожидания чего-то ужасного.

      – Лерой! – словно разъярённый лев, взревел Горский на всю квартиру – да что там, на весь дом! – Лерой! – на грани бешенства проорал он еще громче.

       От его голоса у меня внутри все похолодело, и я, казалось, приросла к дивану, боясь не только пошевелиться, но даже вздохнуть.

      Лерой вошел в комнату практически сразу и, с улыбкой взглянув на меня, сел рядом. Мне бы капельку его спокойствия и уверенности!

      – Ты, – указал на меня пальцем Горский,–  сейчас же идешь в свою комнату, иначе я за себя не ручаюсь.

      – Но… – попыталась возразить я.

      – Шагом марш! –  Он посмотрел на меня своим колючим и пронизывающим насквозь взглядом так, что у меня отпало всякое желание спорить. Я оставила отца срывать весь свой неуемный гнев на Лерое, а сама поплелась к себе.

      – Так даже лучше! Так нам с тобой спокойнее! – тихо говорила сама себе, точнее, уже не себе, а своему малышу, поглаживая все еще плоский животик.

       Я была уверена, что сейчас до меня донесётся дикий ор и ругань. Думала, что отец в очередной раз разнесет всю квартиру вдребезги. Но из гостиной не раздавалось ни звука. Лишь изредка мне слышались отголоски слов Лероя, но и то разобрать их было невозможно.

      Я ходила, как заведенная, по комнате, не зная, чем себя занять. Все, абсолютно все валилось из рук. Пятнадцать минут, двадцать, двадцать пять… Каждая минута тянулась до безобразия медленно и нудно. Но больше всего раздражала неизвестность. Там, в десяти метрах от меня, сейчас решалась моя судьба, а я сидела и совершенно ничего не предпринимала. Разве это правильно? Неужели я могла вверить свою жизнь двум до недавнего времени неизвестным мне мужчинам? Как бы потом я не пожалела об этом!

       Быстро сунув ноги в мягкие тапочки с кошачьей мордочкой, я, как мышка, стала пробираться в сторону гостиной. Да, я хотела подслушать их разговор! Нет, мне совершенно не было стыдно за это!

       Гостиную от моей комнаты