Контрольная молитва. Михаил Серегин

способен, – не согласился с ним Михаил.

      – Причиняем зло другим, а прощаем его себе сами?! – наклонил голову дед. – А тебе не кажется, что это уже осознанное зло? И прощению оно не подлежит, просто потому что в нем не нуждается...

      Крыть было нечем.

      – Ты, Миша, вот что, – умиротворяюще закончил дед. – Поспешных выводов не делай, а Слово Божие почитай, да еще раз все хорошенько обдумай. Может, что и надумаешь...

      Так Михаил взял в руки Новый Завет во второй раз.

      Книжка читалась на удивление легко. Ее умершие две тысячи лет назад авторы говорили с ним не так, как говорили бы Бош или Мулла, но все было понятно. Со многим он не соглашался, но главное ухватил.

      «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить», – читал он и понимал, что так оно и есть. Те, что убивают душу, страшнее. Видел он одного капитана...

      «Они – слепые вожди слепых. Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму», – написал ему кто-то две тысячи лет назад, и Михаил от души смеялся, вспомнив, как облажался их ротный на показушных учениях.

      «И познаете истину, и истина сделает вас свободными», – тут он хмыкал, сегодня полная истина казалась ему такой же недоступной, как приличный банковский счет.

      «Все, что ни попросите в молитве с верою, получите», – обещал ему Иисус, и Михаил недоверчиво ухмылялся. Если бы все желания исполнялись так легко...

* * *

      Новый, 1995 год он встречал практически один. Старых друзей он без сожаления оставил, а новых так и не приобрел. Да и водка в последнее время как-то не шла, вместо беззаботного веселья он каждый раз почему-то сразу погружался в тяжелые и в конечном счете бесполезные думы.

      Михаил посидел немного с матерью и ее лучшей подругой за бутылочкой сухого винца и вышел погулять на улицу. Вокруг рвались петарды, заливисто хохотали усть-кудеярские девчонки. Они все были моложе его лет на шесть-семь, и порой Михаил даже не мог сообразить, как кого зовут. Но они почему-то помнили его и более чем приветливо здоровались, вызывая законную ревность у своих зеленых ухажеров. Но это ничем не кончалось, на Шатуна здесь никто бы прыгнуть не рискнул.

      Он спокойно прошел через поселок, спустился к Студенке и присел на берегу. По льду, балуясь, скользила парочка, тоже совсем молоденькие, наверное, еще школьники.

      Тут явно была большая любовь, и Михаил, понимающе крякнув, уже поднялся и направился в сторону, чтобы найти себе другое место, как услышал короткий вскрик.

      Он обернулся. На льду осталась только одна фигура.

      «Блин! – ругнулся он. – Что за дела?!»

      Течение у Студенки в этом месте довольно сильное, но незамерзающая часть по-любому должна быть метров на тридцать ниже. Он побежал вперед, на ходу срывая куртку и шапку, но не понимал, куда делась девчонка. Он видел, как парень наклонился и, взмахнув руками, с тем же криком осел вниз и исчез. Михаил сорвал с себя и сапоги и подбежал ближе. Так и есть! Лед был проломлен.

      Какое-то смутное воспоминание вспыхнуло в голове. Вроде бы лет восемь назад где-то здесь утонул командировочный из Калуги... Михаил