Мастер кулачного боя. Михаил Серегин

сказала Лена и прикусила губу.

      – В состоянии аффекта?

      – Не знаю, – глухо проговорила она.

      – В тот момент вы ненавидели вашего мужа? – Китаец почувствовал бешеное желание закурить или просто выйти на воздух.

      – Нет, нет, – торопливо повторила Лена, качая головой и ошарашенно тараща глаза, – нет, нет, я невиновна!

      «Невиновна», – звучало в голове у Китайца рефреном. Он невольно остановил взгляд на мрачном лице Бухмана. Игорь многозначительно вздыхал и слегка морщился.

      – В тот момент вы любили вашего супруга?

      – Не знаю, – растерянно произнесла Лена.

      Было такое ощущение, что смысл слов не доходит до нее, а если и доходит, то на такой короткий миг, что она не успевает свыкнуться с ним.

      – Вы хотели нанять детектива, чтобы он помог вам? Но что он, по-вашему, должен делать? Искать настоящего убийцу?

      Лена кивнула, быстро, почти незаметно, и снова опустила голову.

      – Значит, вы считаете, что настоящий убийца на свободе? – продолжал Танин.

      – Не знаю, – повисло глухой стеной.

      Танин поймал себя на том, что его терпение по капле, медленно, но верно иссякает. Он снова посмотрел на Бухмана, который мерно раскачивался из стороны в сторону, напоминая не то растолстевшую кобру, не то муэдзина. Игорь избегал смотреть на Китайца, и Китаец знал, почему: рушился его план мягкого, но продуктивного дознания. В этой меланхоличной раскачке сквозило что-то допотопное, чувство вины человека, который только вчера научился стыдиться.

      «Не то ли самое испытывал Моисей, водивший бедный свой народ по пустыне?» – пронеслось у Танина в голове. Минутная пауза не прибавила определенности ни разговору, ни монотонным движениям Бухмана. На миг Китайцу даже показалось, что этот гигантский маятник вступил в сговор с качающей из стороны в сторону головой женщиной. Его заворожила неожиданно открывшаяся ему чудовищная гармония качающейся плоти, движения которой съедали слова с какой-то шизофренической настырностью и беззаботностью.

      «Встать и уйти!» – стрелой вонзилось в мозг.

      Он сделал глубокий вдох, справляясь с неизвестно откуда накатившей тошнотой.

      – Я слышал, вы были хорошей парой... – Китаец старался не глядеть на Лену.

      Но услышать очередной ее всхлип висевшая между ними стеклянная стена не помешала. Эта стена не давала доступа к правде, к признанию или покаянию, а вот всхлипы и всякие нелепые слова она охотно пропускала. «Не позавидуешь психотерапевтам. Правильно, что за границей их сеансы так дорого стоят».

      Тихие, протяжные подвывания свободно достигали ушей Танина. Он был подавлен и смущен. «Может, у нее расстройство психики? Неудивительно».

      – Каким образом пистолет попал вам в руки? Вы хотели убить вашего мужа? – громко спросил он.

      – Нет! – выкрикнула Лена и снова затряслась в плаче, который набирал обороты с каждой секундой.

      – Вы дружно жили?

      – Да.

      – Хорошо. – Танин перевел дыхание и, повернув голову, встретился глазами с Бухманом. – Он не изменял вам?

      –