Причуды 2.0. Тао В.

плеер

      протравленные кроны заката —

      ты растворилась в ментоловом прибое

      улиц

      Меланезия, смешавшаяся на языках —

      в оргии улыбок, сердец. Ночь, ставшая для нас

      чем-то еще. Теснящиеся буйволы в сердце…

      мы поджигаем вакуум,

      что бы соединиться в красивейшую плоть

      путешествия

17 ноября 2005

      Небо…

      …небо выскочило кузнечиком из-под рук.

      Ложились саперы в полночь. И была луна.

      Пело колесо телеги всю ночь, несло с собой ковыли,

      сапоги солдат (мерное бряцало).

      Где ты, мой гость нежданный?! Ненадежная

      подруга, запертая полночь

      Монотонное олово баюкает поверхность реки.

      Медленные черепахи сна… медный таз блестел,

      трогая полнолуние – и сушь черемухи

      шагала за окнами, всю ночь считая шелест.

      Болты кисли в своих соитиях.

      Неоновый месяц теребил поверхность вод, поднимая

      солдат на пахоту. Контроль часов. Улыбок лунных

      циферблатных. Сияла пыль, дорога —

      и голос умолк, обожая безмолвие

      Мысли влекомые на убой.

      Пепел образов, достигший света.

      Легким лучом сметен часовой, соловьи сочинили

      загадку: чей брат будет первым птицеловом?

      Тревожное утро: засиделись допоздна,

      прождали ночь – а она не вернулась, скутавшись

      с плеч …еще сон истекал с тополей, притворяясь

      ребенком

      Многоголосье птиц напоминало здание – вечно

      разрушаемое, или пустое. Нет подобия скалам,

      покою.

      Тревога газеты шуршала вяло

      раздумывал вентилятор. Саранча сыпалась

      из страниц: колкий пол…

      Машинную память несло на луга, целый лес

      нашептали саперы, ушли: и лес замер,

      встав на дыбы. Минные поля грелись,

      зрели среди цветов

      Сонным летом, растеряв друзей…

      Неторопливый зной сушил сигареты на столе,

      проветривал встречу…

      Стайка мух вылетела из зеркала, играя —

      мой воробей не мог ни на что решиться

      Ложились в постель с комарами.

      Незнакомцы сидели у изголовья, нарушая август.

      Небеса чертили свою яму

      (глаз выкатился из угла – застыл)

      А ночь кусалась тихо и бессильно – была

      бесполезной

      Скалы…

      Скалы молчали – убитые зноем,

      захваченные пустотой.

      Блюзовое безмолвие бензоколонки,

      убогий угол

      дома

      Мертвый сезон, серый день.

      Чайки вписывают тысячелетия в пергамент

      рассвета, ангелы обнимаются в Интернете —

      ветер защитит нас, солнце нас спрячет!

      …мертвый день, серая кухня.

      Закипела кровь в чайнике…

      Рассеянные двери закусочной:

      деревья рябят в воздухе, в растерянной

      солнечной