Закон блатного мира. Михаил Серегин

если на рыжье перевести.

      – Интересно, а как Жирный собрался рыжье в бабки переводить? – спросил Колыма.

      – А это уж не мое дело. Мало ли способов. У нас одни, он, может, другие найдет, – ответил Батя. – Он сам хотел, чтобы я с ним рыжьем рассчитался, на нем ни серий, ни номеров, фиг проследишь.

      – А мы кому рыбу толкать будем? Это ведь тоже дело непростое.

      – Не волнуйся, Колян, там процедура наработанная. Ловим в наших водах, по нашим лицензиям, а потом там же в море с япошками или южнокорейцами встречаемся и меняем рыбу и крабов на бабки. Сами-то они в наши воды не суются, а так все путем – и им выгода, и нам. Хотя я не весь улов им отдавать собираюсь. Мы с «Алазанью» все колымские зоны крабами завалим и трепангом! Пусть братва порадуется!

      Колыма кивнул. Именно это ему всегда и нравилось в Бате – тот умел грести не только под себя, о братве всегда помнил.

      – Пацаны и минтаю обрадуются, – сказал он.

      – Да уж, любимое блюдо братвы – спинка мента, – скаламбурил Батя.

      Они немного помолчали, глядя на пустую дорогу.

      – А ты уверен, что тебя не кинут? – снова нарушил тишину Коля Колыма.

      – Кого? Меня-я-я? – искренне удивился смотрящий. – Ты что, Колян! Жирный не самоубийца! И не совсем идиот! В Магадане каждая собака знает, кто я такой!

      Он ухмыльнулся и после секундной паузы добавил:

      – Да я сам кого хочешь кину!

      Колыма кивнул и посмотрел на часы.

      – Пахан, уже почти десять, а дорога пустая. Может, он передумал?

      – Приедет, никуда не денется. Вернее, не он приедет, а человек от него, Жирный так говорил.

      – А почему он не сам приезжает, а посылает вместо себя кого-то? – удивленно спросил Колыма.

      – Менжуется, – со смешком ответил смотрящий. – Пацаны прессанули его очень конкретно. Он-то знает, что я его посудину и просто так отобрать могу. Но не буду – зачем человека в угол загонять? – Бате было не отказать в логике. – А может, он просто светиться не хочет, – продолжил он. – Ты ведь сам бывший мореман, должен понимать, какое лавэ теперь в рыбе крутится. Но это, в общем, его проблемы. Я одно знаю: если сам появится – будет один разговор. Если человека вместо себя пришлет – другой. А вообще, есть тут одна мутка...

      – Что за мутка?

      – Непонятно, за какие филки Жирный в свое время «Алазань» купил. Полтора лимона баксов – деньги нехилые. А ты еще сюда прибавь за оформление фирмы, за наем команды... Да и квоты ему не бесплатно достались. Кстати, с квотами особый разговор. Их просто за деньги не очень-то и достанешь, связи нужны, причем нехилые, у самого Жирного таких нет. Вот и суди сам – бабок у него таких крутых не было, связей тоже, а и траулер, и фирма, и квоты откуда-то появились. За Жирным наверняка кто-то стоит. И притом нехилый. Знать бы кто...

      Колыма хотел ответить, но не успел, его острый взгляд заметил появившееся на горизонте пятнышко.

      – Кажись, едет, пахан, – сказал Колыма. – Смотри...

      – Ага, – кивнул смотрящий. – Я ж говорил, что никуда не денется.

      Через