Мариус Петипа: В плену у Терпсихоры. Наталия Чернышова-Мельник

и стойку по команде „вольно“. После этого все танцовщицы сделали ему глубокий реверанс. Тогда Николай Павлович сказал Фанни Эльслер:

      – А теперь подойдите ко мне поближе и делайте все то, что буду делать я.

      К счастью, ей удалось в точности повторить все ружейные приемы. Император остался доволен понятливостью балерины и спросил, когда состоится представление.

      – Через неделю, Ваше Величество.

      – Хорошо. Я приеду на премьеру и буду вам аплодировать».

      Петипа вспоминает в мемуарах: слух о том, что «Государь самолично изволил показать Фанни Эльслер ружейные приемы, быстро распространился, и на первом представлении это па имело шумный успех; его несколько раз бисировали»213.

      Но этот успех был кратковременным и не давал подлинного удовлетворения. Мариус пытался хоть как-то компенсировать отсутствие интересных ролей участием в спектаклях Александринского театра, в которых были танцы. Неизменной популярностью в те годы пользовались водевили, и в них зачастую ставились дивертисменты. В них Петипа становился партнером молоденьких танцовщиц – воспитанниц и недавних выпускниц Театрального училища. Среди них выделялись талантом и упорством Анна Прихунова, Марфа Муравьева и очаровательная темноглазая Мария Суровщикова, чей темперамент при исполнении танцев давал надежду на счастливую артистическую карьеру в будущем.

      В преддверии же нового театрального сезона Мариус радовался встрече со своим мадридским приятелем Энрико Тамберлинком, приехавшим выступать в Санкт-Петербурге. Впоследствии автор известной театральной хроники А. И. Вольф так писал об этом: «Он дебютировал в „Ломбардцах“, потом пел второстепенные, не подходящие ему партии в „Дон Паскуале“, „Линде“, „Деве озера“ и проч. В полном блеске он себя наконец показал в „Карле Смелом“, в особенности в знаменитом трио третьего акта»214. Друзьям было о чем поговорить, что вспомнить. Одни приключения в Мадриде чего стоили! А теперь у обоих жизнь пошла по новому кругу. Санкт-Петербург открывал широкие возможности, хотя и не сразу. К Тамберлинку настоящий успех пришел здесь лишь во втором сезоне, когда он спел Отелло в одноименной опере Дж. Россини215. Как свидетельствовал А. И. Вольф, «в свой бенефис Тамберлинк познакомил нас со своим до diez’om, доставившим ему потом европейскую репутацию. Эту редкую ноту он приберег к знаменитому дуэту Отелло и Яго – и эффект вышел поразительный. В следующие разы все ожидали этого момента с напряженным вниманием и мало обращали внимания на самый дуэт, одно из лучших созданий Россини»216. Роль Яго исполнял Акиле Де Бассини217, и свой дуэт артисты часто исполняли на «бис».

      В начале нового сезона (1850/1851 годов) Мариус, по-прежнему не имея заметных ролей в Большом театре, не раз выходил на сцену Александринского театра, танцуя мазурку с только что окончившей Театральную школу Зинаидой Ришар218. Этот польский народный танец пользовался большой популярностью в Санкт-Петербурге.

213

Мариус Петипа. Материалы… С. 40.

214

Вольф А. И. Хроника Петербургских театров с конца 1826 до начала 1855 г.: В 3 ч. Ч. 1. Годовые обозрения русской и французской драматической сцены, оперы и балета / [Cост. А. И. Вольф]. СПб.: тип. Р. Голике, 1877. С. 148.

215

Россини, Джоаккино (1792–1868) – итальянский композитор, автор 39 опер, духовной и камерной музыки.

216

Вольф А. И. Хроника петербургских театров. Ч. 1. С. 155.

217

Бассини, Акиле де (1819–1881) – оперный певец-баритон.

218

Ришар, Зинаида (Мерант, 1832–1890) – артистка балета и педагог. Дочь артистов балета Д. С. Лопухиной и Жозефа Ришара, приехавшего в Россию в 1823 г. по приглашению управляющего конторой московских императорских театров Ф. Ф. Кокошкина. Супруга балетмейстера Луи Меранта.