Искра в аметисте. Оксана Глинина

Выбежал прямо из леса, ‒ констатировал батюшка, ‒ долго же он бежал.

      Олень был огромным. Из тех, что называют королём леса, духом чащ и полей ‒ одни только раскидистые рога, чего стоили, такую голову повесить на стену для любого любителя охоты, было бы гордостью и честью. Какое извращенное понятие о доблести. М-да.

      Не знаю, был ли олень королем, но вот вожаком стаи точно являлся. Про таких нам наставники в Обители рассказывали, так как живую природу мы должны были знать так же хорошо, как и людей. Поэтому, только посмотрев на оленя, мне стало ясно, что задумал отец, и что при этом я не хочу присутствовать.

      Но животное было жалко. Я таких красавцев видела, разве что, на картинках, и то, королевских книг. Я потянулась и почувствовала неуёмное отчаяние и боль уходящей жизни. Что же, дать ему умереть так бесславно?

      При моем приближении олень задергал головой и забил копытами по рыхлому снегу.

      ‒ Осторожно!.. ‒ восклицание отца, и его мощная рука перегородила мне путь к наступлению. ‒ Не стоит к нему приближаться.

      ‒ Отсюда я не смогу ему помочь!

      ‒ И не надо. Как только ты к нему подойдешь, либо окажешься сбитой его копытами, либо поднятой на рога.

      ‒ Очень оптимистичный прогноз! ‒ не удержалась, чтобы не съязвить родному батюшке.

      Что я настоящий оленей не видела? Еще как видела! Издалека, правда, и не таких больших.

      С таким, решительно отчаянны, настроем направилась к животному. Олень при виде меня стал снова барахтаться, силясь встать.

      ‒ Ч-ч-ч… ‒ приостановилась и посмотрела в глаза животному. ‒ Я не обижу.

      Какой он большой и красивый! Огромные лиловые глаза глядели прямо мне в душу, а рога ‒ словно раскидистые ветви вековых дубов, таких никогда не видела.

      ‒ Стой же! ‒ надо же, лорд Сарф может проявлять истинное беспокойство за судьбу, едва обретённой, дочери.

      А я все шла, хоть и медленно, но больше не останавливалась.

      ‒ Гинта… Его надо добить…

      ‒ Ты хороший, ‒ обратилась к оленю, который громко фыркнул на меня. ‒ Очень хороший.

      И погладила его по мягкому тёплому носу. Его страх, обида, злость и боль накатили на меня холодной волной. Стрела была обломана у самого оперенья ‒ глубоко вошла, не вытащить, а крови натекло ‒ из человека столько не выйдет.

      ‒ Бедняга, ты ушел от охотников.

      Глажу животное по морде, успокаиваю, вытягивая красные нити агонии из напряженного тела. Залечить не получится ‒ слишком большой олень, моих сил не хватит, чтобы закрыть разорванную плоть. Кровь остановить смогу, а остальное ‒ дело природы. Слишком разные люди и звери. Я могу, разве что, помочь хоть немного избавиться от боли.

      От потраченных сил стали подкашиваться ноги.

      ‒ Не стоило впустую растрачивать силы, ‒ недовольно произнес лорд Сарф уже где-то у меня над ухом.

      ‒ Зачем же мы остановились? ‒ голова кружилась и меня слегка пошатывало.

      ‒ Мне нужно, чтобы ты поняла одну простую истину, ‒ он смотрел холодно, как самый