Альтернатива терапии. Творческий курс лекций по процессуальной работе. Эми Минделл

я бы никогда не узнала, что Дао и некоторые из его принципов допускают словесное выражение, хотя тайна по-прежнему остается.

      Всего за несколько дней до завершения этой книги мне приснилось, что позади книги стоят три высоких, покрытых снегом горных пика. Для меня эти пики представляют самые основные принципы природы, глубинные принципы, стоящие за всеми мыслями и деталями данной работы.

      Часть I

      Нахождение скрытых структур путем создания карты приема информации

      Глава 1

      Процессуально-ориентированная работа с клиентами

      В течение последних двадцати лет я была вынуждена искать некоторые из невидимых принципов, которые лежат в основе процессуально-ориентированной психологии, или процессуальной работы, как ее называют в Соединенных Штатах. Процессуальная работа – это путь, который я как женщина и терапевт выбрала и на личном, и на профессиональном уровне. Она составляет ядро моего подхода к работе, которую я провожу с другими людьми, и это духовная практика, направляющая мое личное мировоззрение и мое путешествие по жизни.

      Моя книга «Метанавыки»[1] начиналась как поиск эмоциональных установок, воспитывающих практические навыки процессуальной работы. В то время меня преследовало интуитивное ощущение существования чего-то большего, чем очевидные умения, что оживляет процессуальную работу, что дает возможность брать за образец ее даосскую философию и воплощать ее в жизнь, работая с другими людьми. Моя следующая книга, «Кома: целительное путешествие», родилась из желания пролить свет на личные и практические навыки, необходимые для работы с людьми в коматозных состояниях, которых мы с Арни наблюдали и сопровождали в течение длительного времени. И я постоянно жаждала большего знания и осознания своей практики в качестве процессуально-ориентированного терапевта.

      Сегодня меня очаровывают ключевые принципы и тонкие методы, которые я открыл/ представления терапевтами своей работы с клиентами и последующих отзывов супервизоров. Исторически, сеансы такого типа получили название “case control” или “case supervision” (наблюдение или контроль работы терапевта с клиентом)[2], в зависимости от страны и школы терапии. Недавно Арни назвал эти сеансы «кристаллизацией процесса», тем самым выражая идею, что такое наблюдение включает в себя открытие кристаллоподобной структуры, уникального паттерна, существующего в любом отдельном взаимодействии «клиент – терапевт» и связывающего воедино его различные детали. Кроме того, изменение названия отражает потребность в обновлении термина “case”, который многие могут воспринимать как унизительный[3]. Я до сих пор не нашла более подходящего слова и потому использую в этом тексте термин “case”, а также “case control” и “case supervision”, в надежде, что читатель поймет – я ищу более благородные

1

В русском переводе: «Психотерапия как духовная практика» (Прим. пер.)

2

Этот термин, не имеющий точного аналога в русском языке, означает контроль или наблюдение за работой терапевтов (не обязательно начинающих), осуществляемый путем индивидуального или группового обсуждения ими своей работы с конкретными клиентами с более опытными учителями или наставниками – супервизорами (от supervision – букв. «присмотр», «надзор»). Это аналогично врачебным конференциям или обходам в больницах, на которых лечащие врачи или практикующие интерны рассказывают о своей работе с конкретными больными своим коллегам и главному врачу, с той лишь разницей, что “case supervision”, в некотором смысле, представляет собой своего рода сеанс «терапии терапевта»; поэтому применительно к психотерапии можно говорить о «сеансах “case supervision”». Эта практика берет свое начало из классического психоанализа, где каждый практикующий аналитик должен проходить собственный психоанализ, так как в процессе работы он не всегда может осознавать особенности отношений, складывающихся между ним и клиентом (перенос, контрперенос и т. п.). В дальнейшем я буду переводить “case supervision” как «разбор случаев», поскольку суть этой практики лучше всего передает русский эвфемизм «разбор полетов». Я намеренно не хочу использовать кальку «супервизия», чтобы лишний раз не засорять русский язык; кроме того, термин «разбор случаев» имеет большее широкий смысл «разбора случаев из практики», применимый не только к психотерапевтам и врачам, но и к педагогам, ученым и т. д., и позволяет избежать употребления слова «случай» по отношению к людям. (Прим. пер.)

3

В английской медицинской терминологии слово case (букв. «случай») означает «больной» или «болезнь», в том числе, психическую. Например, case history означает «история болезни», psychiatric case – «психиатрический пациент» и т. д. (Прим. пер.)