Сладкий соблазн. Михаил Серегин

сказала она. – Чей был гараж?

      – Наш... – пожала плечами Леночка. – То есть Герин... Но юридически был оформлен на маму.

      – Как это? – удивилась Юлька. – Герин, то есть не Герин? Как это в фильме говорили? Сон про не сон и про не сон – сон, что ли?

      – Понимаете, Гера одно время пил, – сказала Леночка с каким-то даже удовольствием, и Юлька сразу отметила это обстоятельство. – И однажды ему было очень плохо, похмелье, сами понимаете, ну, мама тут и купила у него гараж...

      – Как это? – Юлька не переставала удивляться подробностям этой чужой для нее жизни. Она чувствовала себя Миклухо-Маклаем в туземном племени. Ей и в голову бы не пришло, что можно купить гараж у страдающего похмельем зятя.

      – Она... – Леночка была несколько смущена тем, что ей приходится вдаваться в столь откровенные подробности. – Она заперла его и никуда не отпускала, да и денег у него не было ни копейки. Предложила ему переписать бумаги на ее имя, поставила перед носом бутылку водки, он и подписал. Потом долго бегал за ней, чтобы вернуть все назад, но у мамы была сильная хватка: что к ней попало, то для других пропало.

      Юлька почувствовала отвращение к царившим в этой семейке нравам. Может быть, пора заканчивать этот фарс? Или порезвиться еще немного? Но почему-то то веселое настроение, которое ее радовало, когда она сегодня вернулась домой, куда-то пропало.

      Юлька нахмурила брови.

      – Итак, ваша мать умерла, – сказала она. – Почему вы решили, что это не несчастный случай?

      – Ворота в гараж были закрыты снаружи, – сообщила Леночка, и Юлька нисколько не удивилась – в такой семейке все возможно. – А как она туда попала? – спросила Юлька. – У нее были ключи?

      – Н-не знаю... – пожала плечами Леночка – У Геры были ключи. Они у него и оставались.

      – Что-нибудь еще милиция обнаружила? – поинтересовалась Юлька, которой самой стало интересно, кто же спалил в гараже мать этой женщины – неужели все-таки зять, которого та довела, видно, до белого каления.

      – Нет, – покачала головой Леночка, – только труп мамы. Она так обгорела, что ее опознали с большим трудом – по кольцу, которое она всегда носила, и сережкам.

      – А как вы ее обнаружили? – спросила Юлька – Ведь это вы ее обнаружили?

      – Мама ушла за выручкой, – начала вспоминать Леночка. – Надо было ее снять, вечером... И не вернулась. Такого не было никогда. Я всю ночь не спала, к подруге побежала. Мы весь ее путь от работы до дома прошарили ночью, около дома все кусты облазили, все думали, может, случилось что. Утром пошли на работу, там узнали, что она деньги взяла и куда-то очень торопилась, как нам сказали. Но куда, никто не знал. Мы обзвонили все больницы, все морги – ничего. Заявили в милицию, но там заявление не приняли, сказали – ждать три дня. Мы три дня подождали, подали заявление. А неделю назад я в гараж пошла за картошкой, а там... мама... Я... как в бреду...

      Леночка всхлипнула раз, другой...

      «Нет, она все же, наверное, ребенок. И жестокость у нее детская», – подумала Юля, глядя на Леночку, которая из светской женщины