Смерть Несущая. Дар Грани. Марина Александрова

же теперь, девонька? – с замиранием сердца спросила старуха.

      – Теперь… – глубоко вздохнула Мара. – Ухожу я теперь. Далеко ухожу. Но мне нужна помощь, Рэйна. Поможешь?

      – Помогу. – У старухи не возникло ни единой мысли отказать, хотя и соглашаться ей хотелось не больше.

      В густых предрассветных сумерках стройная девушка, которая за эту ночь превратилась в жгучую шатенку, вышла из дома пожилой травницы. А с первыми лучами солнца этот мир покинула и сама травница. Она просто решила прилечь после ухода странной гостьи. Проснуться ей было уже не суждено.

      На север Ирэми пришла весна, слишком ранняя для этих мест.

      Глава 1

      Как же приятно пить холодный чай и радоваться солнечному дню. Темный напиток переливался янтарными бликами в белой чашке из тончайшего фарфора. Я сидела на открытой веранде, что примыкала к огромному особняку, уютно расположившемуся в самом центре сада. Вокруг поют птицы, солнышко путается в распущенных волосах, на мне – легкое белоснежное летнее платье. На плечи падает тень от зарослей дикого винограда, что вьется по плетню за моей спиной.

      – Здорово, да? – раздается знакомый мужской голос.

      – Ага, – легко соглашаюсь я и поворачиваюсь лицом к собеседнику.

      Ким улыбается мне так открыто и весело, что и я не могу сдержать ответной улыбки. Он сидит напротив меня, одетый в белую легкую рубаху и просто скроенные льняные штаны. Вот только алый шарф, туго повязанный на шее, не слишком гармонирует с общей картиной.

      – Чей это дом? – спрашиваю как бы невзначай.

      – Мой, – отвечает он.

      – Не знала, что у тебя есть дом, – задумчиво сказала я. – Когда ты его купил?

      – Я и не покупал, – хмыкнул брат. – Мне его подарили.

      – Подарили? Кто? И ты принял? – Вопрос рождается за вопросом.

      – Ну, конечно, принял. А кто… Не помню, Эм, – задумчиво отвечает он, непроизвольно оттягивая шарф на шее, словно тот мешает ему дышать. – Угощайся, – тут же переключает он мое внимание на вазу с фруктами. – Сам собирал, – улыбается Ким, подвигая ее ближе ко мне.

      Я даже отсюда чувствую, как дурманяще пахнут алые яблоки, но стоит взглянуть на них, и их румяные бока начинают чернеть, а тонкая прозрачная шкурка сморщивается, покрываясь зеленой плесенью. И не чай налит у меня в чашке, а густая темная кровь.

      Не скрывая ужаса во взгляде, смотрю на брата, а он, словно не замечая ничего, протягивает руку, берет одно из яблок и подносит его ко рту.

      Хочу крикнуть ему, что это нельзя есть, но не могу издать ни звука.

      Ким с удовольствием откусывает мякоть уже разлагающегося плода и переводит взгляд помутневших глаз на меня.

      – Вот так и живу, Эм. А тебе пора вставать, – как бы между прочим произносит он.

      – Ч-что? – пытаюсь переспросить я, но окружающий пейзаж вдруг подергивается дымкой, а меня выкидывает