Мистер Солнечный Cвет. Первая часть. Ким Ынсук

ж, спрошу прямо. В день, когда все случилось, город отмечал праздник зажжения фонарей. В общем веселом шуме вряд ли был слышен звук выстрела, а среди гуляющих на улицах довольно просто затеряться. Вы, наверное, так же рассудили бы тогда, да? – спросил Юджин, будто и правда собирал показания для расследования. Эщин лишь непонимающе улыбнулась:

      – Не понимаю, к чему этот вопрос.

      – Мне нужно ваше содействие.

      – Я не собираюсь вам ни в чем помогать.

      Взгляд Юджина оторвался от окна и снова остановился на Эщин.

      – Стреляли с двух сторон. Вы точно не видели тех, кто стрелял? – спросил он, медленно подходя к Эщин.

      – Ни одного не видела.

      Их взгляды были прикованы друг к другу. Юджин подошел к Эщин и, протянув руку, закрыл половину ее лица, подобно маске. Черные как ночь глаза сверкнули негодованием от подобной вольности.

      – А вот я, кажется, одного из них видел…

      Низкий голос Юджина отозвался во всем теле Эщин. Как брошенный в воду камень, он нарушил спокойствие бездонных, словно тихое озеро, глаз Эщин. Справившись с волнением, она тоже подняла руку и прикрыла ладонью нижнюю часть его лица.

      – Теперь припоминаю, что и я видела одного из них.

      Несмотря на то, что лицо каждого было наполовину прикрыто, они были уверены, что уже видели друг друга в ту ночь.

      Не только Эщин было интересно узнать, кто он, этот ее «союзник». Юджина тоже одолевали вопросы. Кто эта девушка, столь смелая перед человеком, раскрывшим ее? Пристально смотря в глаза Эщин, Юджин медленно убрал руку от ее лица. И ее рука тоже плавно опустилась.

      – И все-таки кто вы?

      – Иностранного гражданина это не должно волновать. Встречный вопрос. Кто вы? Вы из благородных разбойников? Или из «Армии справедливости»? – спросила Эщин, внимательно всматриваясь в лицо Юджина.

      – А если так, то что? Мы на одной стороне? – не оставлял он попыток выведать хоть какую-нибудь информацию о ней.

      Только тогда Эщин отвела глаза. Она все еще ничего не знала о Юджине, однако ей казалось, что он ее видит насквозь.

      – Ваши вопросы ставят меня в тупик. Прошу прощения за непонятливость. Все, чему меня учили, – это рисовать.

      «Девушка пытается увильнуть от ответа», – подумал Юджин.

      – А что насчет вас? Исполняя обязанности посла, вы, наверное, не только переводами занимаетесь? – продолжала она.

      – Вопросы здесь задаю я.

      Фраза Юджина прозвучала резко, и Эщин невольно поежилась. И в какой-то мере даже разозлилась. Она смерила Юджина надменным взглядом, и он отошел к окну, как бы ставя точку в их беседе.

      – Вы можете идти.

      Это была не просьба – приказ. Очередная оплеуха ее гордости. Проглотив обиду и аккуратно приподняв объемные юбки, Эщин встала из-за стола и направилась к двери.

      Юджин задумчиво провожал взглядом удаляющийся со двора посольства расшитый цветами паланкин. Повернувшись к Гвансу, он надменно спросил:

      – Почему?

      – Что?