Золотое сердце Вавилона. Наталья Александрова

ее сторону.

      – Сама каракатица! – огрызнулась она, бросаясь на помощь истеричной собачонке. – Сама кривоногая! Стоишь тут как каланча пожарная! Понаехали тут…

      Я растерялась от возмущения. Уж как хотите, но кривоногой меня еще никто не называл! Может, я и не красавица, но ноги у меня длинные и стройные, с этим до сих пор никто не спорил. И насчет того, что я «понаехала», – тоже полное вранье. Я в этом городе родилась и выросла, знаю его как свои пять пальцев… ну, почти.

      – Сама понаехала! – выплеснула я на вредную старуху свое возмущение. – Вместе со своей шавкой!

      Та уже успела распутать поводок и теперь бережно прижимала Матильду к груди, что-то ей озабоченно внушая. Однако на мои слова она немедленно и бурно отреагировала. Опустив непослушную собачонку на тротуар, чтобы та не мешала энергично жестикулировать, она подбоченилась, гневно вскинула подбородок и выпалила визгливым, скандальным голосом:

      – Я не понаехала, я тут вот уже семьдесят четыре года проживаю согласно прописке, а вот что ты тут делаешь, надо бы выяснить! Вот что ты тут вынюхиваешь? Что конкретно разыскиваешь?

      – Антикварный магазин… – машинально ответила я.

      – Это Никодим Никодимыча? – переспросила старуха с каким-то странным, испуганно-почтительным выражением и сразу как-то скукожилась. – Так вы бы так и сказали! Вы бы так и объяснили! Это вам, девушка, во двор нужно, вот сюда… – она показала скрюченным пальцем на ту подворотню, из которой только что выбежала со своей энергичной болонкой.

      Матильда в это время, опомнившись после столкновения со мной, снова куда-то понеслась и утащила за собой хозяйку. А я действительно увидела на стене возле подворотни табличку, которую до этого почему-то не замечала: «Антиквариат. Покупка и продажа. Вход со двора».

      Проводив удивленным взглядом темпераментную Матильду и ее хозяйку, я вошла в подворотню и увидела в углу двора неказистую дверь, а над ней – выцветшую и покосившуюся вывеску с единственным словом: «Антиквариат».

      Ну что ж, значит, нотариус Винетутов меня не обманул и антикварный магазин, по крайней мере, существует.

      Я пересекла двор, толкнула дверь и вошла внутрь.

      Там было полутемно и пыльно.

      Прежде чем мои глаза привыкли к скудному освещению и я смогла осмотреться, прямо передо мной мелькнуло что-то темное и низкий, басовитый голос проговорил:

      – Меня-ю!

      – Что? – переспросила я удивленно. – Что вы меняете?

      Тут глаза мои наконец привыкли к полутьме, и я увидела на полу перед собой огромного черного, словно ночь, кота с глазами, сверкающими, как два изумруда.

      – М-меня-у! – повторил он, и я засмеялась: вот чей голос я услышала! Вот с кем заговорила!

      Коту мой смех явно не понравился. Шерсть у него на затылке поднялась дыбом, он попятился и чихнул. А я отвела от него взгляд и осмотрелась.

      Начать с того, что магазинчик был совсем маленький, не больше кладовки в том магазине, где я работала. И хотя я совершенно