Связующий. Владимир Саяпин

мидером, рассмеивается в голос. С ним и гоблин. Девушка не оборачивается, крепыш тоже, но затем длинноволосый заговаривает.

      – Хотя, должен признать, ты прав. Здесь все не так. Я чувствую, что мои силы будто отняли…

      Петр сразу понимает, о чем речь, и отвечает практически на автомате.

      – Не парься. Убьешь парочку крипов, и силы начнут возвращаться.

      Едва сказав это, он застывает. В игре крипы – просто пушечное мясо. А здесь? Люди? Настоящие, живые люди?

      Задумавшись, юноша врезается в длинноволосого, даже не заметив, что тот остановился и повернулся к нему. Однако это не вызывает у остроухого неприятия. Вернее, он глядит на Петра брезгливо, но уже ясно, что он смотрит так на всех, кроме, наверное, своего отражения.

      – Чью жизнь я должен забрать? – переспрашивает он.

      Юноша на миг теряется.

      Ответить нетрудно, даже рот открывается, а с губ уже готово сорваться объяснение, но язык немеет. Чтобы получить опыт и души, убивать нужно не просто крипов, не набор алгоритмов и пикселей, а вполне себе живых существ.

      Все здесь живое. Стоит всего лишь оглянуться, чтобы это понять. Не одни только пальцы взгляду предстают четкими. Такое здесь все.

      – Э… противников, в общем… людей…

      – Отнюдь не люди жаждут очернить своими темными душами святые земли империи, – вмешивается в разговор призыватель, не замедливший шага, и приходится его нагонять, чтобы все расслышать. – Воины Темного короля, черны, как их души…

      Петр невольно улыбается.

      «Хех, сказал бы ты это в нашем двадцать первом веке…».

      – Они не люди. С рождения они никогда не были людьми. Это отвратительные, злобные существа, что приносят с собой лишь смерть…

      И становится даже легче на душе.

      – Вообще, да, – оживляется юноша. – Крипы должны быть равными по силе, но разными. Наверное, герои тьмы тоже не люди.

      Раздумывая о своем, он выдает нечаянно то, чего никто не ожидал услышать.

      Призыватель замирает на месте и оборачивается так резко, что от старика такого ожидать трудно. Остальные четверо союзников, распознав его беспокойство, тоже встают, и все уставляются с недоумением на Петра.

      Юноша же застывает, не ждав такого внимания. Седоволосый призыватель сразу же выходит к нему из-за спин крепыша и длинноволосого, встает чуть ли ни впритык и сильно нахмуривается.

      – Ты не знаешь, о чем говоришь, герой, – заявляет старик больше из страха, чем из-за недоверия. – Призывные колонны, магия призыва – великая тайна империи. Лишь избранным доступны знания этой великой силы. Ты ошибаешься. Это не может быть правдой.

      Поначалу даже хочется промолчать. Да и мало ли, может, все совсем не так, может, это вовсе и не игра. Все это вообще какая-то чертовщина. И все же, затем Петр задумывается, нахмуривается и тогда уже оставить старика без ответа попросту не может. Если он прав, то будет лишь хуже, когда придется столкнуться с героями противника.

      – Может и так, – отвечает юноша таким серьезным тоном, что никому и на ум не приходит