Мой любимый блондин. Татьяна Ефимова

я положила трубку, почувствовала себя грязной сволочью. Мне было плохо. Я понимала, что опускаюсь на дно…

      Вова стал звонить мне ещё чаще. Всё чаще и чаще. Такой напор не давал мне заниматься ничем, кроме учебы и разговоров с ним. Его звонки начинались рано утром сразу после моего будильника, продолжались в перерывах между всеми парами в универе. Он звонил мне, когда я ехала в общагу, и несколько раз, когда была уже там. И перед сном. Я не имела права «забыть» где-то телефон, оставить разряженным или по какой-либо причине не услышать его.

      Мне казалось, что мой мужчина в чем-то меня подозревает и старается каждую секунду меня контролировать. На мои претензии к такому беспощадному контролю он отвечал только, что дико скучает и ничего не может с собой поделать. Я понимала, как сильно Вова меня любит. Но с каждым днём и каждым его звонком я раздражалась так, что хотела выкинуть или разбить телефон. Но это было бы бесполезно, потому что у него были номера телефонов всех моих подруг и соседок по комнате.

      Визиты Макса в мою комнату так же не прекращались и не уменьшались. Он выполнял вместе с Настей домашние задания и лабораторные работы, параллельно слушая каждую мою фразу в разговоре с Вовой. Меня начало напрягать всё, что происходило. Одна половина меня хотела бросить к чертовой бабушке всё на свете и уехать на север, к мужчине, который был мне роднее и дороже всего на свете. Вторая часть меня злобно нашёптывала не обращать внимания на звонки, жить в своё удовольствие, наслаждаясь каждой приятной эмоцией, и продолжать интрижку с Максимом. Из-за раздражения и неопределенности я всё чаще уходила из комнаты, стараясь избегать Макса.

      Я надеялась, что мне удастся пересилить мою симпатию к нему и немного остыть от происходящего. Приходилось постоянно торчать у Серёгиной девушки Лерки. Помимо моей дружбы с ней нас объединяла учёба – мы были одногруппницами. Поэтому часто вместе занимались курсовыми и лабораторками.

      Лера была в курсе всего, что со мной происходит. Не могу сказать, что она меня осуждала из-за проявления слабости к новому объекту. Но все же ей были несимпатично мое поведение. Хотя Вовины звонки, точнее их частоту, Лерка тоже не приветствовала:

      – Танька, как ты это терпишь?

      – Ну а что я могу с ним поделать? Он на корабле или дома. Больше ничем не занимается. Ему скучно.

      – А что там у вас с Максом?

      – Ничего. Он мне нравится, но я никогда не смогла бы предать Вову. Поэтому потерплю, потом остыну.

      В середине осени мне пришлось уехать из общаги на неделю по делам: помочь маме, которая ухаживала за престарелой двоюродной тётей, нуждающейся в уходе. Это был хороший повод отдохнуть от атаки обоих мужчин – одного, который звонил; второго, который приходил.

      Я сменила обстановку, и была рада, что смогу немного попытаться разобраться в себе.

      Вовкины звонки стали реже за счёт того, что меня окружала тишина и одиночество в этой квартире.

      Собравшись заняться заданием по конструированию и разложив перед собой чертежи, я услышала