Пушки первых Романовых. Русская артиллерия 1619–1676 гг. Алексей Лобин

вывод С. А. Нефедова о том, что Ю. Коет «не умел отливать «regementsstycke»[84], является ошибочным.

      Полковая пушка «немецково образца» представляла собой короткоствольное бронзовое орудие калибром 3–4 фунта, весом 8 пудов (со станком – 10 пудов) и длиной всего 1,5 аршина. Новое орудие отличалось хорошей маневренностью (пара солдат могли легко перемещать перед строем лафет со стволом и осыпать противника ядрами и картечью) и скорострельностью.

      К сожалению, не сохранилось до наших дней ни одной полковой пушки 1630-х гг., не уцелело ни одного чертежа Ю. Коета (надо полагать, что отлитые «по немецкому образцу» орудия ничем не отличались от шведских «собратов»). Однако мы имеем единственное в своем роде иконографическое изображение стоящих перед шеренгами русской армии «коротких» пушек на гравюрах В. Гондиуса 1636 г.[85]

      В 1631 г. в Москву приехал шведский посланник с предложением Густава Адольфа доставить пушки, которые «деланы легки против тово образца, что господин Елисей Кует образец на Москве слил». Посланник настойчиво советовал взять эти пушки, так как они «годны не только в поле, но и в полку, да и легки, перевозить легко»[86].

      Новые короткие пищали составляли артиллерию полков европейского образца.

      Именно они использовались в полках «иноземного строя» в Смоленскую войну 1632–1634 гг. Однотипными орудиями оснащались все пехотные полки. На одну роту приходилось главным образом по одному орудию[87].

      К сожалению, не удалось найти сведения о количестве «полковых коротких пищалей» в солдатских полках Ганса Фридриха Фукса, Якова Карла Хареслебена, Томаса Сандерсона, Александра Краферта и в отдельной роте Якова Фарбеса. Одно можно сказать – орудия были из той самой серии отлитых пищалей «по немецкому чертежу».

      Все без исключения полковые короткие пищали, названные М. Б. Шеиным «меньшим нарядом, которому быть у пехоты», были отлиты, как уже отмечалось, по шведскому образцу. Всего под 116 полковых орудий было выделено 117 лошадиных подвод. Для стрельбы, как и в шведской армии, использовались картузы с зарядами и ядрами[88].

      Ко всем орудиям по указу Михаила Федоровича в Устюжне Железопольской было велено сделать ядра. Количество заказанных снарядов было разделено на 18 калибров. Это самый крупный заказ на производство снарядов, встречающийся в документах того времени. Калибр заказываемых снарядов практически совпадает с калибрами пушек, отправленных под Смоленск в 1632–1633 гг.

      Производство ядер в Устюжне Железопольской по указу 1632–1633 гг.

      Таким образом, на одно орудие заказывалось до 500 ядер.

      1.4. Артиллерия в Смоленской войне

      Глава Пушкарского приказа боярин Михаил Борисович Шеин понимал, что для взятия такой крупной крепости, как Смоленск, необходимо большое количество осадных орудий. В 1609–1611 гг. он и сам

      оборонял город, и был свидетелем того, как крупнокалиберная артиллерия короля Сигизмунда методично пробивала бреши в кирпичной

84

Нефедов С. А. Первые шаги российской модернизации: реформы середины XVII в. // Вопросы истории. 2004. № 4. С. 41.

85

План осады и обороны г. Смоленска 1632–1634 гг. Вильяма Гондиуса, офорт на 16 листах, 1636 года. Описание гравюр: Даниловский А. План осады и обороны г. Смоленска в 1632 и 1634 гг. с объяснительным текстом. СПб., 1904.

86

Сташевский Е. Смоленская война (1632–1634 гг.). Киев, 1919. С. 186.

87

Там же. С. 174; Розрядные записи осады Смоленска // ОР РНБ. Эрмитажное собр. № 461. Л. 70 об.

88

В договоре с поляками 1634 г. М.Б. Шеин сдал «17 зарядов в трубках с зельем насыпаны, и ядра к ним привязаны по 4 гривенки ядро» (Акты, собранные в библиотеках и архивах Археографической Экспедицией. СПб., 1836. Т. III. № 246).