Злоба. Джон Гвинн

вышла вперед и откинула капюшон. Когда до Дата дошло, кто перед ним стоит, он словно лишился дара речи – и лишь открывал и закрывал рот, точно вынутая из воды рыба.

      – Это не похоже на рану от падения. Кожа разбита, судя по виду, чем-то острым.

      – Это все кольцо моего отца, – пробормотал Дат. – Завтра он и не вспомнит, что меня бил. Я просто скажу ему, что упал и приложился лицом о борт ялика.

      – Но почему он тебя ударил? – спросила Эдана.

      Дат пожал плечами.

      – Пропустил прилив сегодня утром и с тех пор целый день пьет виски. – Он отвел взгляд. – Говорит, что я напоминаю ему маму. Не знаю, почему это его злит. Как я сказал, завтра он об этом даже не вспомнит.

      – Тогда ты должен рассказать ему о том, что он сделал. Когда он протрезвеет. Так… так поступать неправильно, – вырвалось у Кивэн.

      – Ну, это не твое дело, – резко ответил Дат. – И не надо судить о том, что хорошо, а что – плохо. У тебя все еще есть мама.

      Повисла неловкая пауза. Корбан кашлянул.

      – Идем с нами, Дат, – позвал он. – Мне кое-кого подарили. Жеребенка. Пойдем с нами, посмотрим на него.

      Они были по пути к загонам, а их тени вытянулись далеко вперед, как вдруг позади послышался топот копыт. Ребята сползли по каменной насыпи и залегли на лужайке, покрытой травой и цветами, наблюдая за приближающимся всадником.

      По дороге галопом мчалась Брина, целительница. Дат махнул рукой, отгоняя злые силы.

      – От нее у меня кровь в жилах стынет, – пробормотал он.

      – Думала, она останется в замке на ночь, – сказала Эдана, когда Брина скрылась вдали.

      – Ночью она непременно должна сидеть дома – это все из-за чар, а то все подвластные ей духи поразлетятся. – Дат взглянул на недоверчивые выражения лиц друзей и насупился. – Да вы наверняка слыхали, что о ней говорят. По ночам из ее дома несутся какие-то жуткие звуки, голоса, – а кроме нее, никого там и нет.

      – Она целительница, а не ведьма, – заметила Кивэн, но все же бросила нерешительный взгляд на пустую дорогу, когда они продолжили путь к загону, чтобы посмотреть на живой подарок.

      – Корбан, как ты его назовешь? – спросила Эдана, когда ребята подошли к кобыле с жеребенком.

      – Пока еще не знаю. Гар говорит, что не нужно торопиться, что я должен подождать, пока не подберу подходящую кличку.

      Жеребенок поднял голову, посмотрел на дорогу и поскакал вперед.

      Кивэн увидела, как под ограждением загона прошли две фигуры. Сначала она не поняла, кто есть кто, поскольку солнце уже опустилось, но затем одна из фигур закричала, и Кивэн увидела проблеск светлых волос.

      Это был Рэйф и его друг задира Крэйн.

      – О нет, – прошептал рядом брат.

      Кобыла взглянула на новых посетителей и поспешила за жеребенком. Кивэн поднялась и направилась прямиком к Рэйфу, ее друзья поспешили следом за ней. Эдана накинула на голову капюшон.

      – Смотрите-ка! – закричал Рэйф. – Да это же Кивэн и ее трусишка-братец!

      Крэйн громко заржал, слегка пошатываясь на ногах.

      – Виски, – пробормотал