Чаша без терпения. Наталия Антонова

не просто скончался, – сказал старший лейтенант, – его убили.

      – Надеюсь, не жильцы? – улыбка едва тронула губы Алёны Матвеевны.

      – Не исключено, – серьёзно ответил Усольцев.

      – Вот как? – удивилась женщина. – Нахрапов, конечно, тот ещё жучила и достал уже всех, но навряд ли кто-то стал бы его убивать из-за протечек.

      – Дело в том… – мужчины снова переглянулись.

      – Его что, сбросили с крыши? – спросила женщина.

      – Почему с крыши?

      – Потому что главной причиной обращений в управляющую компанию были как раз дырявые крыши.

      – Нет, его не сбрасывали с крыши.

      – Слава тебе господи, – вздох облегчения вырвался из груди женщины.

      Оба оперативника нашли его вполне искренним.

      – Крышу Нахрапову прибили к голове.

      – Что? – изумилась Гурьянова и повторила: – Что вы такое говорите?!

      – Точнее, к голове Касьяна Акакиевича прибили профильный лист.

      – Какой ужас!

      – Мы тоже так думаем. Алёна Матвеевна, а где ваш отец?

      – На даче.

      – Так уже вроде бы октябрь.

      – Ну и что, – пожала плечами женщина, – у нас там и отопление, и газ, и электричество.

      – И вода?

      – И вода, – машинально повторила Гурьянова.

      – Выходит, у вашего отца алиби?

      – Что? – воскликнула женщина изумлённо. – Вы что же, подозреваете моего отца?

      – Почему бы и нет, Алёна Матвеевна. Ваш отец постоянно жаловался на «Поплавок», приходил в офис, скандалил.

      – Да их убить мало! – вырвалось в гневном порыве у женщины.

      – Что и было сделано, – констатировали оперативники.

      – Но вы сказали, что убили только Нахрапова. А остальные члены этой банды живы и здоровы!

      – Вы хотите, чтобы их перебили всех одного за другим?

      – Ничего подобного я не говорила! – ответила Гурьянова.

      – Но такой вывод можно сделать из ваших слов.

      – Нет, я имела в виду, что если бы Нахрапова убили за дырявые крыши, то начали бы с директора этой шарашкиной конторы!

      – Вы имеете в виду Красаву?

      – Его самого.

      – Мы выяснили, что он не занимался делами «Поплавка». Хозяйством ведал Нахрапов. Может быть, именно поэтому и прикончили его?

      – Не знаю, не знаю, – покачала головой Гурьянова, – звучит, как в мыльной опере.

      – Вы не могли бы дать нам адрес вашей дачи?

      – Могу, – горько усмехнулась она, – хотите проверить алиби моего отца? Что ж, поезжайте, только время зря потратите. Там ещё несколько наших соседей живут. А Измайловы там всем семейством зимуют.

      – Вот и хорошо, – миролюбиво проговорил Усольцев. – Выясним, не отлучался ли ваш отец с дачи, и вам будет спокойнее, и у нас лишний груз с плеч долой.

      Гурьянова приглашать оперативников в квартиру не стала, отдала сыну пакет с продуктами, оставив при себе дамскую сумку, и велела:

      – Рома, принеси листок бумаги и ручку.

      Мальчик, всё это время стоявший в дверях и внимательно прислушивающийся к разговору взрослых, сорвался с места.