Шестое чувство. Дана Делон

он.

      – А что у тебя с камерой?

      – Не поверишь, но по моему телефону проехал велосипед. В первый же день во Флоренции. Камера вообще не работает, и экран полностью разбит.

      – Так ты поэтому не присылал мне фотки! – с облегчением восклицаю я. – А я уже сидела и думала, почему ты меня игнорируешь!

      – Эмма, я не игнорирую тебя. Писать сообщения просто невозможно, посмотри на этот экран… Сенсор практически не реагирует… А фотки – как уже сказал, камера не работает.

      – Но ты и не звонил толком, – тихо говорю я, мне не хочется быть человеком, который выпрашивает внимания. Однако он и правда не звонил мне…

      – Был немного занят, прости Эмс, – добродушно просит он прощения, и я не могу скрыть улыбку.

      Эмс – детская кличка, которую он мне придумал. Адам тогда сказал, что мы с ним как M&M’s. Всегда вместе, друзья – не разлей вода. Так называет меня только он.

      Мы выходим из здания вокзала. В воздухе витает слабый запах мокрого асфальта, но дождя уже нет. Мы перескакиваем через лужи, и я разглядываю серый осенний любимый город. Меня накрывают воспоминания из детства. Когда я была маленькой, родители отправляли меня на лето к бабушке в солнечный Бандоль. Я так любила возвращаться в Париж! Чаще всего в конце августа мами сажала меня на поезд, просила кондуктора проследить за мной, и спустя четыре часа на перроне ждал папа. Мами никогда с ним не было, но меня это не расстраивало. У мами я всегда поправлялась, а мама потом сокрушалась, что я опять набрала вес за лето. Но то было по возвращении в нашу старую квартиру. А на вокзале я бежала к папе так быстро, как только могла. Он обнимал меня, поднимал и начинал кружить в воздухе, словно я ничего не весила. Потом я держала его за руку крепко-крепко, и он вел меня к выходу, точно так же, как и Адам сейчас. И вот на выходе я оказывалась на площади Луи Армана, и вся красота Парижа представала передо мной как на ладони. Террасы кафе, старинные здания. Чувство, что я вернулась наконец домой. Мне очень нравилось проводить лето у мами. Но возвращаться я любила еще больше.

      Адам тянет меня за руку, и меня греет мысль, что с виду мы выглядим как самая настоящая парочка.

      – А где твоя папка с рисунками? – неожиданно поняв, чего не хватает, спрашиваю я. Так всегда… чаще всего я обрушиваю на него свои проблемы и переживания, совсем забыв поинтересоваться о том, как у него дела. Сегодня не исключение. Мне становится стыдно. Он только приехал, и первое, что я вылила на него, – это нытье и мои комплексы. Адам очень талантливый художник. И везде с собой носит огромную папку с работами, а я даже не сразу заметила, что ее нет…

      – Я оставил ее в Риме. Трубы лопнули в последний день, пока меня не было дома. Папка стояла на полу и испортилась. Но рисунки некоторые спасла. Я оставил их там, не было времени покупать новую. Да, некоторые работы намокли, они так и остались лежать на батарее.

      – Как лопнула? Ты залил соседей?

      – Да, но там сейчас бабушка, так что не переживай, она со всем разберется. Моей вины в потопе нет.

      – Жаль твои рисунки, я так хотела посмотреть, что ты успел нарисовать