Самый жестокий месяц. Луиза Пенни

экстрасенса мадам Айседоры Блаватски, стал видеться по-другому. Клара почувствовала, как на место радостного предвкушения пришел страх.

      Глава третья

      Мадам Айседора Блаватски в тот вечер была сама не своя. На самом деле она была вовсе не мадам Айседора Блаватски.

      – Прошу вас, называйте меня Жанна. – Эта похожая на мышь женщина стояла в центре второго зала бистро и протягивала руку. – Жанна Шове.

      – Bonjour, Madame Chauvet. – Клара улыбнулась и пожала вялую руку. – Excusez-moi[7].

      – Жанна, – напомнила ей женщина еле слышным голосом.

      Клара шагнула к Габри, который предлагал гостям блюдо с копченым лососем. Зал начинал понемногу заполняться.

      Габри протянул блюдо Кларе:

      – Немного лосося?

      – Кто она? – спросила Клара.

      – Мадам Блаватски, знаменитый венгерский экстрасенс. Ты что, не чувствуешь ее энергетику?

      Кларе помахали Мадлен и месье Беливо, она ответила им тем же, потом посмотрела на Жанну, которая, судя по ее виду, готова была упасть в обморок, если бы кто-то ее освистал.

      – Я определенно чувствую что-то, юноша, и это чувство – раздражение.

      Габри Дюбо разрывался между двумя чувствами: с одной стороны, он испытал удовольствие, услышав подобное обращение к себе, а с другой – в этом обращении было что-то оскорбительное.

      – Это не мадам Блаватски. Она даже не прикидывается ею. Ее зовут Жанна как-то там, – рассеянно сказала Клара, кладя кусочек лосося на черный хлебец. – Ты нам обещал мадам Блаватски.

      – Ты даже не знаешь, кто такая мадам Блаватски.

      – По крайней мере, я могу отличить мадам Блаватски от не мадам Блаватски.

      Клара кивнула и улыбнулась маленькой женщине средних лет, стоявшей посреди комнаты в некотором замешательстве.

      – А ты бы пришла, если бы знала, что она – экстрасенс? – Габри качнул блюдом в сторону Жанны.

      С блюда скатился каперс и потерялся в пушистом восточном ковре.

      «Ну почему мы никогда не учимся? – вздохнула про себя Клара. – Каждый раз, приглашая гостя, Габри устраивает нечто запредельное. Что-нибудь вроде того чемпиона по покеру, который увез все наши деньги, или певца, в сравнении с которым даже Рут – настоящая Мария Каллас. И как бы ни были катастрофичны эти устраиваемые Габри мероприятия для жителей деревни, еще худшим злом они оборачиваются для ничего такого не ожидающих гостей, оказавшихся в центре загулявших Трех Сосен, тогда как они хотели всего лишь провести немного времени среди деревенского покоя».

      Она посмотрела на Жанну Шове: та оглядывала комнату, отирала ладони о свои синтетические брюки и улыбалась портрету над пылающим камином. Прямо на глазах у Клары она словно бы исчезла. Это был настоящий трюк, хотя вряд ли он что-то говорил о ее способностях экстрасенса. Клара не испытывала к ней добрых чувств. И о чем только думал Габри?

      – О чем ты думал?

      – Что ты имеешь в виду? Она экстрасенс. Сама мне сказала, когда регистрировалась в гостинице. Ты права, она не мадам Блаватски. И не из Венгрии. Но

7

Добрый день, мадам Шове… Прошу прощения (фр.).