.

на колени. Мрак махнул рукой:

      – Лады. Стреножим, как коня на выпасе. Далеко не уйдет. Да еще с таким пузом. Зато если сюда будут идти артанцы или еще кто, то наш тцар-батюшка в кустах пересидит. Все же не будет на наших душах греха! Слово дали – слово сдержали… Хотя… гм… сейчас понимаю тех, кто говорит, что своему слову хозяин: сам дал – сам взял.

      Оставив тцаря, они нырнули в кусты и побежали по ручью вверх по течению. Теперь, когда с ними не было пленника, мчались легко. Багровый шар, немыслимо огромный, уже опустился за виднокрай, теперь бежали прямо в красное небо, где темнели редкие комья облаков.

      Сумерки опускаются медленно, но за ними придет ночь, а за ночь можно уйти далеко… И вдруг резко и страшно проревели трубы, а внизу в распадке раздался радостный клич. Оба поняли, похолодев, что тцаря, скорее всего, нашли. Чересчур быстро.

      – Везет же дурням, – процедил сквозь зубы Зализняк.

      – Дурням завсегда везет, – согласился Мрак.

      Зализняк неожиданно улыбнулся, что было непривычно видеть на его изможденном перепачканном лице:

      – Да, боги яснее ясного говорят, что мы – умные. И что вывернемся сами.

      – Они сейчас глядят и заклад держат, – буркнул Мрак.

      – Как думаешь, сколько?

      – Сто к одному.

      Зализняк подумал, кивнул:

      – Я бы даже поставил тысячу к одному. Конечно, тысячу – на нас.

      И сам засмеялся своей шутке.

      С той минуты кольцо все сжималось. То с одной стороны, то с другой доносился лай своры гончих, даже слышались далекие крики.

      – Вижу домики! – воскликнул Мрак.

      – К черту! – прохрипел Зализняк.

      Они бежали некоторое время молча. Мрак на миг выглянул над верхушками кустов, ахнул:

      – Там… дымок над крайним домом!

      – Ну и что?

      – Кузня!

      Зализняк огрызнулся:

      – Подковаться хочешь?

      – Ошейник, – бросил Мрак люто. – Он давит меня!.. Я хочу избавиться.

      Зализняк на бегу бросил короткий взгляд:

      – Да, шея у тебя бычья. Но тебя это даже украшает! Еще бы кольцо в носу… Эй-эй! Ты всерьез? Коваль шею попортит, когда будет срубать!.. Да и собаки задницу изгрызут.

      Но Мрак, не слушая, уже покинул ручей и несся по тропе к кузне. Зализняк выругался, затравленно огляделся по сторонам, но побежал следом. Собачий лай становился все громче.

      Мрак ворвался в дымное помещение, едва не вышиб дверь. Жарко полыхал горн, мальчишка уныло дергал за веревку, раздувая угли, а посреди высилась на широком пне массивная наковальня. Сухопарый низенький коваль ловко поворачивал брызжущую жаром заготовку, держа в длинных клещах, а могучего вида подмастерье мерно бухал тяжелым молотом.

      Мрак гаркнул с порога:

      – Бросай соху, хватай зубило!.. Если сейчас не собьешь ошейник…

      – То что будет? – поинтересовался коваль насмешливо. – Тебе придется положить голову. А я могу и промахнуться!

      – Но не промахнусь я, – бросил с порога Зализняк.

      Мрак поспешно опустил голову на горячую наковальню.