Мемуары Ники и Аликс. Александра Романова

меня, моя любовь. О, если бы только ты знал, как я тебя обожаю, и годы только усилили мою любовь к тебе, и я желаю только одного: быть достойной твоей любви и нежности. Ты слишком добр ко мне. Я заканчиваю, иначе письмо не успеет вовремя на почту… Да благословит тебя Бог, моя дорогая любовь.

      Множество нежных поцелуев от твоей глубоко преданной маленькой девочки, Аликс.

      Твоя невеста! Как необычно это звучит, милый. Я все время думаю о тебе.

      4 мая 1894 года

      Александра Федоровна

      Драгоценнейший Ники, …Как только я заканчиваю одно письмо тебе, хочется начать следующее. Я старая болтушка, а когда ты рядом, немею, как старая сова. (…) Если бы ты мог приехать сюда. Ах, мы должны быть терпеливы и не ворчать, но я чувствую себя ужасно одинокой и мечтаю, чтобы ты обнял меня своими сильными любящими руками. Когда знаешь, что тебя любят, появляется больше интереса к жизни. Если сова тебя не разочарует, ты должен учить ее, чтобы она была такая же умная, как и ты… Сейчас я сижу совсем одна, вставив четыре твои фотографии, увы, в не очень элегантную красную кожаную рамку, купленную здесь. Не знаю, что обо мне подумают на почте, если я так часто буду писать тебе, поэтому мне лучше ограничиться одним письмом в день. Но нет, иногда я должна писать больше, потому что, когда я сижу одна в моей комнате, мои мысли быстрее обычного устремляются к тебе. Так что если я надоедаю тебе своей болтовней, прости меня, мой милый дорогой Ники, мой любимый «муженек».

      4 мая 1894 года

Николай II

      Николай II

      …Мне кажется, что я вижу во сне, что вновь нахожусь в Дании. Но тоска сильно гложет и невольно ищешь Аликс, удивляясь, что ее нигде не видно.

14-го июля. Четверг.

      Николай II

      Мое бесценное маленькое сокровище, Должен писать тебе на этом большом листе, потому что маленькие у меня на исходе, кроме того, у меня они в лагере. Только что пришло твое милое письмо, первое из дома, с инициалами Эрни, и оно доставило мне такую радость. Знать, что ты дома, счастлива, цела и невредима – такое успокоение для меня, но письмо заставляет меня еще больше тосковать по моей любимой. Мы уже не так далеко друг от друга, и наши письма идут только два с половиной дня. Спасибо также за вереск из дома. Разве я не могу считать твой дом немножко также и своим домом? Здесь все говорят, что я выгляжу хорошо, но грустно, это верно, я не могу чувствовать себя вполне счастливым, будучи оторванным от моей дорогой девочки. Я стараюсь не показывать своего настроения!

24 июля/5 августа 1894 года

      Николай II

      …И мне вспомнилось твое прелестное маленькое стихотворение, которое я так люблю.

      Когда сияющий свет дня,

      В объятьях ночи умирает,

      Мне стоит вспомнить лишь тебя,

      И мрак вечерний отступает.

      Каждый прекрасный закат солнца напоминает мне об этих четырех строчках!…

      Да, моя дорогая, я твой, твой, полностью принадлежу тебе сердцем и душой и несказанно счастлив этим. Я ужасно горжусь, что меня называют твоим…

      2/14 августа 1894 года

Александра