Невеста Темного Дракона. Ольга Пашнина

шрам, коих у него было в достаточном количестве.

      – И что это было? – спросил Ладон, когда я вернулась с очередным ведром.

      – Я не опущусь до твоего уровня. И не буду выращивать в себе ненависть, способную меня убить. Ты сделал мне больно. Испугал. Посмеялся. Я отомстила.

      – Ну так и мстила бы себе дальше, кто мешал-то?

      Драконы, оказывается, умеют весьма красноречиво усмехаться.

      – Мешаю себе я. Не хочу причинять никому боль. Даже тебе.

      – Глупая девка. Твоя наивность привела тебя ко мне. Твоя показная доброта и игра в благодеяние привела тебя к могиле.

      – Еще не привела. – Я занялась лапами.

      Его лапами, разумеется.

      – Приведет.

      – Зато меня не мучает злоба и ненависть ко всему вокруг. А тебя – мучает.

      Дракон как-то неопределенно хмыкнул:

      – С чего ты решила?

      – Я не вижу больше причин, по которым разумное существо может пытаться развязать эту войну. Ненависть. Злоба. Зависть. Боль. Выбирай сам.

      – Идеалистка. Все-то у тебя сводится к простым человеческим чувствам. Мои мотивы многокомпонентны.

      – Главный мотив все равно один, – возразила я и перешла на хвост.

      Он молчал, пока я заканчивала помывку. И только когда я уже сложила щетки в пустое ведро и озадаченно огляделась в поисках Тхэша, огорошил вопросом:

      – Как тебя называла мать?

      – Что? – Я моргнула.

      Упоминание о маме, такое неожиданное, отозвалось в груди болью.

      – Как она тебя называла? Эллочкой?

      – Элькой. Или… или Эльчонком.

      – Глупо. Очень глупо твои родители поступили, разрешив тебе работать.

      Это он к чему сказал? Отпустил бы, раз такой сентиментальный! У Ладона, похоже, были свои проблемы и свои мысли, узнать которые мне никогда не будет суждено. И пускай. Ненавижу только эту неопределенность, эти вечные метания в ожидании своей участи, жалость к родителям, к себе, к Рысу, которого, по словам дракона, тоже ждала смерть.

      Наг проводил меня обратно в покои. Слово свое он сдержал: на знакомом подносе стояла миска с молоком, рядом лежали два огурца и большая булочка с вареньем. И Ларан, и Рыс, кажется, были рады внезапному угощению. Птенец медленно пил свежайшее молочко, радостно причмокивая, Рыс довольно хрустел огурцами. Я наслаждалась свежеиспеченной сдобой, запивая горячим чаем, также приготовленным нагом.

      – Спасибо! – изрекла я, подняв голову вверх.

      А, точно, у Ладона же какое-то очень важное совещание. Из-за которого он даже отменил свое свидание, бедняга.

      – Рысеныш, – настроение отчего-то было неплохим, – все будет хорошо!

      Кот удивленно на меня посмотрел. Ларан на звук моего голоса что-то пролепетал на своем, драконьем, и бросился к кровати. Расстояние птенец чувствовал еще плохо, хоть и стремительно учился ориентироваться в пространстве вслепую. Ударился о бортик и обиженно засопел.

      – Иди-ка сюда, – фыркнула я.

      Я чесала ему спинку, животик, шейку и улыбалась, глядя, как малыш наслаждается