Крещатик № 95 (2022). Альманах

g>Елена Мордовина (Киев)

      тел. [phone]

      [email protected]

      Зав. отд. прозы

      Игорь Савкин (Санкт-Петербург)

      Зав. отд. поэзии

      Герман Власов (Москва)

      [email protected]

      Редакционная коллегия:

      Татьяна Ретивова (Киев),

      Вячеслав Харченко (Москва),

      Игорь Силантьев (Новосибирск),

      Владимир Алейников (Москва),

      Борис Констриктор (Санкт-Петербург),

      Петр Казарновский (Санкт-Петербург),

      Максим Матковский (Киев),

      Виталий Амурский (Париж),

      Александр Моцар (Киев),

      Айдар Хусаинов (Уфа)

      Креативный директор

      Андрей Коровин (Москва)

      Технический директор

      Павло Маслак (Киев)

      Художник

      Иван Граве (Санкт-Петербург)

      © Крещатик, 2022 г.

      © Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022 г.

* * *

      Сергей ПОПОВ

      / Воронеж /

      

* * *

      Поди не спутай – дело прошлое —

      все нити хроноса и тени.

      Позднеосенних листьев крошево.

      Обход вечерних заведений.

      Тут наступал, а там соскальзывал

      почти что в пропасть со ступеньки.

      Но всё равно опять заказывал

      на всё – до ломаной копейки.

      Сидел в тени, и тени множились,

      во тьму потом перерастая.

      Там от шансона стены ёжились —

      а пелась песенка простая.

      Про то, что ветреными нитями

      вовсю влекутся листья в нети.

      А света грешные ревнители

      тенями теплятся на свете.

* * *

      Всё уже давно покрывает мрак —

      скулы, плечи, бёдра, межножный пух —

      то, на что по пьянке клевал Ремарк,

      не решаясь выбрать одну из двух.

      «У неё рак груди и сифилис – хворь скотов, —

      говорила ему одна про другую тварь, —

      ты с уродкой спариваться готов —

      лучше лошадь семенем отоварь».

      Телефон дымился, кальвадос кис.

      Триумфальной аркой вставала ночь.

      И смотрели ангелы сверху вниз,

      жеребцу отчаиваясь помочь.

      Видно, всё отчитывала отца,

      уплывала в кажущийся Берлин,

      где её фамильная хрипотца

      жгла насквозь певичек и балерин.

      Потому и сердце пускала вспять —

      разобраться, зачем причиталось ей

      С Клэр Вальдофер сладко валетом спать

      и, закуривая, говорить: «Налей!»

      Что за двойные страсти ушли в песок!

      И киноплёнка выцвела в пух и прах.

      В лыжных Альпах праздничный снег высок.

      И Онасис мил на солёных семи ветрах.

      Шум шантанный, парижская мишура

      растворимы разве коктейлем влёт —

      к чёрту шейку треснувшего бедра

      и предутренний дрожи холодный пот.

      Монпансье, прямой с поволокой взгляд —

      «Ах, какая досада, что я одна!»

      Неизъяснимый светел в глазницах яд,

      запросто всё вытравливавший до дна.

      Телефонным кабелем мечены рубежи —

      а остальное бросить, порвать, размять…

      И распинаться: «Господи, удружи —

      я не желаю всё проходить опять!»

      Если звонки рассыпались как драже —

      значит, пуста коробка того, кто млел

      и от усмешек Греты с рюмкою в неглиже,

      и от фривольных песенок злой Марлен.

АКВИЛОН

      Погода обещает быть бедовой.

      Что не шататься улицей бордовой

      от раннего заката по зиме

      родного созерцания на страже

      при необременительной поклаже

      пустых прикидок в сумрачном уме?

      О чём печаль? Подруги служат в банке,

      в который перекачивают янки

      свою трансатлантическую спесь.

      Но