Сезон прогулок босиком. Сьюзен Мэллери

вятнадцать, рыжеволосый и с веснушками. Шустрый, но слишком-слишком молодой. Впрочем, руки-ноги длинные, да и грудь еще раздастся. «Все-таки скорее мужчина, чем мальчишка, – подумала она, – но пока еще не дозрел».

      – Извини, – сказала она, почти уверенная, что ослышалась. – Что?

      Он подмигнул ей с широкой ухмылкой:

      – Может, я не задержусь в этой жизни. Вот ты купишь сейчас тачку, а потом давай выпьем. Я иду в армию, понимаешь? Давай обмоем это дело.

      – Сейчас два часа дня.

      – Тогда можем заехать ко мне домой.

      Мишель не знала, то ли ей рассмеяться, то ли отшить его, да так, что он заплачет, как маленькая девочка. Уж ей-то не привыкать. Она служила в армии десять лет, причем половину из них в Ираке и Афгане. Ей нередко приходилось отшивать похотливых ребят, уверенных в своей неотразимости, и у нее был солидный опыт по этой части.

      Смеяться ей, впрочем, было тяжело. У нее болело все тело. Не только бедро, словившее не так давно парочку афганских пуль, после чего ей частично заменили сустав, но и все остальное. Она провалялась в госпитале дольше, чем ей хотелось бы. Физиотерапевт заверял ее, что все постепенно пройдет. Она пыталась качать права, мол, рано выписывают, и ее оставили еще на три дня, но потом все-таки выпихнули.

      – Слушай, я не старовата для тебя? – спросила она.

      – Зато опытная. – Парень подмигнул.

      Она все-таки засмеялась, несмотря на боль:

      – Да, конечно. Фантазии покоя не дают?

      – Спрашиваешь!

      Его так и разбирает, подумала она, с каждой секундой все сильнее ощущая усталость. А еще, вероятно, ему не успели проверить зрение. Она знала, что не в лучшей форме: бледная, похудела, пока валялась на больничной койке, глаза ввалились, волосы тусклые. Ходит, опираясь на трость. Парень молодой, гормоны разбушевались, и он ничего не видит.

      Сообразить, как отказаться от его приглашения, она не успела: из-за угла выскочил желтый лабрадор и помчался к ней. Мишель торопливо отступила на шаг, чтобы он не сбил ее с ног. Это движение дало нагрузку на бедро, и все ее тело пронзила острая боль.

      На секунду все поплыло перед глазами. Она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. К горлу подкатила дурнота. Ничего себе выбор, в отчаянии подумала она, стараясь прийти в себя, не нужно мне ни того ни другого. На удивление сильная рука обхватила ее и удержала от падения.

      – Бастер, уйди.

      Мишель заморгала, и прохладный, сырой день вернулся на свое место. Огонь в бедре уменьшился, и она смогла дышать. Парнишка стоял так близко, что она видела веснушки на его носу и маленький шрам на правой щеке.

      – Ты как, нормально? – спросил он.

      Она кивнула.

      Он немного отошел и пристально посмотрел на нее. Пес тоже отбежал и тревожно повизгивал, глядя на нее темными глазами.

      Она протянула к нему руку:

      – Все о’кей, Бастер. Все нормально.

      Пес подошел и обнюхал ее пальцы, потом быстро лизнул.

      – Эй, Бастер, я сам хотел это сделать, – сказал парень и неуверенно засмеялся.

      – Извини. Он мне больше приглянулся. – Мишель улыбнулась.

      – У тебя что-то болит?

      Она слегка подняла трость:

      – Ты думал, это у меня для понтов? Модный аксессуар?

      – Вообще-то, я даже не заметил ее.

      Кажется, она была права и у него в самом деле что-то со зрением.

      – Просто недавнее ранение. Пуля задела. – Вообще-то, пуля серьезно повредила мышцы, кость и несколько сухожилий, но кому это интересно?

      Парень посмотрел на ее трость, на армейский ранец на тротуаре и снова заглянул в глаза Мишель.

      – Ты была там? – спросил он.

      Слово «там» можно было бы отнести к сотне мест, но она знала, что он имел в виду. И молча кивнула.

      – Круто. Ну и как там? Тебе было страшно? Как ты думаешь… – Он вздохнул, потом выпалил: – Я смогу это выдержать, как ты думаешь?

      Ей хотелось сказать ему: нет. Что остаться дома, тусоваться с друзьями, ходить в колледж было бы гораздо проще. Безопаснее. Удобнее. Но простой путь не всегда лучший, а некоторые люди готовы платить любую цену, только бы поучаствовать в каких-нибудь эпохальных событиях.

      Сама она оказалась в армии по менее романтическим причинам, но со временем перековалась в солдата. Загвоздка состояла в том, как ей теперь повернуть все вспять – к нормальной жизни.

      – У тебя все будет в порядке, – сказала она, надеясь, что это правда.

      – Я стану героем? – спросил он с ухмылкой и похлопал рукой по пикапу. – О’кей, ну, ты меня прямо смутила. Такая сексуальная да еще и ветеран войны. Но я все равно буду стоять на своем. Я хочу десять тысяч. И ни цента меньше.

      Сексуальная? Вот это уже совсем смешно. На нынешнем этапе жизни она с трудом могла представить себя подружкой девятнадцатилетнего парня. Хотя – еще бы! – такой комплимент всегда приятно услышать.

      Она