Ты меня любишь. Кэролайн Кепнес

ты, будто сожалея, что мне пришлось стать зрителем вашей семейной драмы. – Джо, так ведь? Мы, кажется, говорили по телефону.

      Тебе не кажется. Ты знаешь. Ага. Но как ты могла предугадать, что тебе захочется сорвать с меня одежду при первой же встрече? Ты жмешь мою руку. Я прикасаюсь к твоей коже, вдыхаю тебя – ты пахнешь Флоридой. И я чувствую, как ко мне возвращается сила.

      Ты смотришь на меня в упор.

      – Может, уже отпустите меня?

      Я поспешно разжимаю ладонь.

      – Простите.

      – Нет, это вы простите, – говоришь и наклоняешься ближе, как в фильме «Близость». – Я съела апельсин на улице, и пальцы у меня немного липкие.

      Я нюхаю ладонь и тоже придвигаюсь к тебе.

      – А пахнет мандарином.

      Ты смеешься над моей шуткой и шепчешь:

      – Только никому!

      И вот мы уже с тобой вдвоем против всех. Я спрашиваю, дочитала ли ты Лизу Таддео – ведь я хороший парень, а хорошие парни всегда помнят чушь, которую девушка несла по телефону. Ты киваешь и говоришь, что тебе понравилось. Я тактично спрашиваю, можно ли задать вопрос о твоей дочери и ее книге. Ты краснеешь.

      – Ага. Ну, как видите… Она немного одержима Диланом Клиболдом.

      – Одним из школьных стрелков?

      – Не совсем. Понимаете, дочь уверяет, что он – гениальный поэт, и хочет написать о нем эссе для поступления в колледж…

      – Не самая удачная идея.

      – Кто спорит? Я сказала ей то же самое, но она обозвала меня «лицемеркой»: в ее возрасте я выбрала для эссе бунтарку Энн Петри вместо безопасной Джейн Остин, ну и нажила проблем.

      Ого, я так тебе понравился, что ты напропалую сыплешь именами!

      – Не могу вспомнить… – продолжаешь ты (ну да, так я и поверил!) – У вас есть дети?

      Стивену Кингу не нужно убивать людей, чтобы живописать смерть, и мне необязательно иметь детей, чтобы понять, каково быть родителем. И к тому же чисто технически у меня есть ребенок, просто он не рядом, и я не могу таскать его по местным скалам, как все эти полоумные папаши в камуфляже. Я качаю головой и замечаю, как загораются твои глаза. Ты надеешься, что я свободен, и хочешь сближения. Поэтому я возвращаюсь к теме, которая нас объединяет, – к книгам.

      – Кстати, я обожаю Энн Петри. Ее «Улица» – просто шедевр.

      Я надеялся поразить тебя своей начитанностью, но трюк не удался: эта книга достаточно известная, а ты – лиса. Осторожная и сдержанная. Поэтому я поднимаю ставки и сетую, что так мало читают ее замечательный роман «Узлы». На этот раз ты улыбаешься (отличный ход, Джо!), однако мы не одни, и ты кладешь руки на клавиатуру. Смотришь на экран и хмуришься (хвала небесам, в твоем лице ни капли ботокса).

      – Хм…

      Похоже, что-то смущает тебя в моей анкете.

      Спокойно, Джо. Помни, ты «оправдан и невиновен».

      – Я уже уволен?

      – Пока нет, но тут нестыковка…

      Ты не можешь знать о деньгах, которые я пожертвовал библиотеке, потому что главным условием была анонимность,