Пьяная Россия. Том первый. Элеонора Кременская

сереньких мышек. Жиденькие волосики стянуты резинкой в хвост, бледное личико со следами усталости, глаза наполненные кротостью и вниманием. Руки, несмотря на молодость, всего-то двадцать лет, уже изборождены вздувшимися венами.

      – М-да, – протянул слуга, оглядывая ее всю, с ног до головы, – хозяин тебе досаждать не станет!

      Она робко взглянула, с вопросом.

      Он тут же пояснил:

      – Не красивая ты, – и добавил решительно, – то, что нужно!

      Они проследовали за ворота. Асфальтовая дорожка вела через буйно разросшиеся заросли и терялась где-то в кустах.

      – К бассейну не подходи! – предупредил слуга.

      – Почему?

      – Там крокодил живет!

      – Как крокодил? – опешила она.

      И с опаской оглянулась. Справа блеснула голубым, вода.

      Ее спутник, меж тем, беззаботно помахивая тросточкой, шел впереди.

      Огромные липы вперемежку с кустами акаций нависали над дорожкой, вызывая ощущение сгущающихся сумерек, хотя на часах был лишь полдень.

      Служанка поспешила за своим провожатым и, стараясь не отставать, шагала быстро, озираясь так, будто из-за кустов на нее вот-вот выпрыгнет чудище лесное.

      – Да ладно тебе, не трусь! – ободрил ее слуга. – Хозяин у нас со странностями – это правда. Одно время в окне у него гадюка жила.

      – Гадюка? – переспросила она, заикаясь.

      – Гадюка! – подтвердил он. – Питалась живыми мышами, что хозяин ей в зоомагазине покупал.

      – А как это, в окне?

      – Ну, между двумя рамами, – пояснил он, – окна тогда еще не сменили. Рамы были старинные такие, знаешь, ватой затыкали.

      – Знаю, – закивала она, подумав, что у ее родителей и сейчас такие окна в квартире, а о пластиковых они и не помышляют, слишком дорого, не по карману.

      – А где же эта змея сейчас?

      – Так кто ее знает, – пожал плечами слуга, – хозяин ее выпустил.

      – Где выпустил? – остановилась она.

      – В саду, – кратко пояснил он, тоже останавливаясь.

      Она охнула и прижала крепко сжатые кулачки к губам, стараясь, изо всех сил стараясь не завизжать.

      – Не стой столбом! – он бесцеремонно дернул ее за рукав. – Пошли уже, я покажу тебе твой фронт работ.

      Дом, окруженный зеленой лужайкой, немного успокоил ее. Стеклянные двери распахнутые настежь, вели через зал с голубым потолком и золотистыми вензелями. Белые занавески на окнах вздымались от сквозняков, потому что в конце зала виднелись еще одни двери распахнутые настежь.

      Они прошли во двор, где в гамаке лежал, покачиваясь, хозяин здешнего мирка, толстый лысый мужик в цветастых шортах весьма смахивающих на семейные трусы. Аляповатая рубашка была распахнута выставляя напоказ заплывшее жиром брюшко. Лицо ему прикрывала соломенная шляпа.

      – Хозяин, – позвал слуга и еще раз позвал, чуть возвысив голос, – хозяин!

      Толстяк очнулся. Сел,