У стен недвижного Китая. Дмитрий Григорьевич Янчевецкий

потому что вы всегда оставляли меня за флагом.

      – В таком случае, мы с вами остались вдвоем за флагом, так как рекорд на ее сердце уже побит капитаном второго ранга.

      – Что не мешало ему быть у дам всегда в первом ранге…

      – Я очень рад, – перебил Бураков, – что вы едете в самое жерло боксерского вулкана. Это очень полезно для молодого человека. Я буду очень доволен, если вспыхнет война, и непременно постараюсь попасть в авангард наших действий. Думаете, легко нам здесь болтаться на рейде, выстаивать эти ужасные вахты, и ждать у моря, действительно у моря, – погоды, чувствуя, что там на берегу ныне совершается что-то великое, чрезвычайное, может быть, первый раскат китайского грома и пробуждение от векового сна страшного дракона. Мы все рвемся в бой, вперед, а между тем принуждены стоять неподвижно на якоре, есть консервы, пить вино, жить слухами и томиться от тоски, скуки и бездеятельности. Мы и берега не видим, и в море не идем, а качаемся на этой пустыне между небом и водой.

      Мы, военные, нуждаемся в войне, как природа в грозе: без нее мы обесцвечиваемся, вянем, тоскуем и становимся чиновниками. Совершенно справедливо сказано, что война рождает героев. Только труд, борьба и риск создают сильные характеры. Хотя в наших канцеляриях много работают, но они не создают героев, так как слишком занимаются борьбою узких интересов и мелких самолюбий и честолюбий. Герои могут возродиться только либо на залитом потом и кровью поле, на бушующих волнах или на неприятельской стене, где идет бой за жизнь или смерть. Теперь наша молодежь так зарылась в своих канцеляриях и бумажных делах, что на мир смотрит только с точки зрения своих портфелей, и в разговорах можно всегда услышать слово карьера, но слова Россия или Отечество – очень редко. Кажется, у нас верхом карьеры считают получение большого оклада или выгодной командировки, не заботясь о том, полезна или бесполезна эта командировка для государства, и не думая о том, что гражданин может оказать такие услуги государству, за которые оно не будет в состоянии отплатить никаким вознаграждением, такова, например, смерть Сусанина. Есть подвиги дороже жизни. Какой подвиг – принести себя в жертву народу или его части, если ей грозит опасность, и своей единичной смертью дать жить многим.

      У меня есть предчувствие, что, если теперь грянет война, я брошусь в огонь и паду одним из первых. Но я не боюсь смерти. Жизнь дала мне так много светлых, счастливых дней, что я не могу требовать лучшего, а ждать худшего я тоже не хочу. Отчего же в самом деле не решиться на действительно великое дело – рискнуть своею жизнью во имя идеи и гражданского долга. Поэтому, – прибавил он, налив вина и заблистав глазами, – выпьем за торжество смелых и благородных идей!

      – Я пью за торжество вашей идеи и за вашу славу! Вы, как истинный артист на сцене, чувствуете страх и тревогу перед своим триумфом.

      Светало. Мы крепко пожали друг другу руки, и больше я Буракова не видел.

      Через 12 дней он был убит на «Корейце» при штурме фортов Таку.

23 мая

      Проведя