У стен недвижного Китая. Дмитрий Григорьевич Янчевецкий

напирала, шумела и забиралась на рельсы. Я вошел в толпу с целью хоть немного проникнуть в ее психологию. Китайцы с изумлением смотрели на иностранцев, но их тупые загорелые и грязные лица со скулами и косыми бессмысленными глазами ничего не выражали, кроме страшного любопытства. Всех занимала одна мысль: поглазеть на иностранцев, которых будут резать боксеры и которые, того не подозревая, все до единого будут перебиты.

      В поле перед вокзалом чернело несколько синих палаток, это были китайские военные пикеты, охранявшие железную дорогу.

      Я вышел в поле, которое дремало, залитое светом луны, поднявшейся из-за горизонта.

      Из ближайшей палатки показалось несколько китайских солдат с ружьями, которые подошли ко мне.

      Я обратился к одному из них:

      – Ни хао?

      – Хао.

      – Ни хао?

      – Хэн хао! Ни гуй син?

      – Во син Ли.

      – Ни гуй син?

      – Во син Ян.

      – Ни до да суй шо?

      – Эр ши ву.

      – Ни ю цзи суй?

      – Во эр ши ци.

      – А! Ни би во да. Айя! Ни шо дэ чжун го хуа хэн хао!

      – Ты здоров? – спросил я китайского солдата.

      – Здоров.

      – Ты здоров? – спросил меня солдат в свою очередь…

      – Очень здоров. Твое дорогое имя? – поспешил я спросить солдата, следуя правилу китайской вежливости.

      – Мое имя Ли-Слива.

      – Твое дорогое имя? – спросил китаец.

      – Мое имя Ян-Тополь.

      – Очень хорошо! – похвалил китаец мое имя.

      – Ты считаешь себе сколько лет?

      – Двадцать пять, – сказал китаец и спросил:

      – Ты сколько лет имеешь?

      – Я – двадцать семь.

      – А! Ты старше меня. Айя! Ты очень хорошо говоришь по-китайски.

      Подобным же образом я отрекомендовался и прочим солдатам, окружившим нас.

      Мы разговорились. Солдаты были одеты в синие бумажные кофты, поверх которых они имели синие безрукавки с красной каймой и золочеными пуговками. На ногах были одеты синие шаровары и суконные сапоги на высоких белых подошвах из бумаги. Голова была обмотана черным платком, скрывавшим косу, свернутую для удобства, чтобы она не болталась. На черном кожаном поясе была золоченая бляха, изображавшая двух драконов. Поверх пояса одета перевязь с крупными патронами Маузера.

      Их смуглые лица, кроме добродушия, любопытства, праздности и принадлежности к китайскому племени, ничего более не говорили.

      Солдаты сейчас же спросили меня:

      – Ты, конечно, англичанин?

      – Нет, я русский.

      – Это очень хорошо, что ты русский. Россия – большое и сильное государство. Русские – хорошие люди, а англичан мы не любим. Англичане – гордые люди и колотят наш бедный народ палками. Откуда ты приехал?

      – Я приехал из Лиушунькоу-Порт-Артура. Вы знаете, что Лиушунькоу теперь занимают русские?

      – Нет, не слыхали.

      – Русские уже два года живут в Лиушунькоу.