Археология души. Стихи. Владимир Алексеевич Фадеев

ачная на вид.

      Корплю над счастья черепками —

      Несовместимы черепки:

      То упираются боками,

      То крошится до пыли камень —

      До пыли, но не до муки…

      Копаю дружбу, толщу раня, —

      За мезолитом неолит:

      Слой самый-самый чистый – ранний,

      Чем глубже, тем она сохранней,

      И даже мёртвая – болит.

      А ближе – глина, перегнои

      Культурно-мусорных слоёв,

      И хламу этому виною

      Полвека, прожитые мною…

      Как не воскликнуть: «Ё-моё!»?

      Как не взреветь медведем белым

      В капкане собственной души?

      С раскопок прочь! И первым делом —

      Пишу себя по снегу мелом:

      Благообразен и пушист.

      Впаденье в юность

      Открою мятую тетрадь —

      Копилку плачей…

      А мне тотчас: «Эх, зря опять

      Ты плакать начал.

      Остатки рифмовой трухи —

      В корзину бросить!

      Ну разве можно на стихи

      Растратить осень?»

      Но снова просится перо

      В объятья пальцев.

      «Да ты, похоже, нездоров —

      В сосудах кальций,

      Пора остыть от чепухи,

      Впустить усталость.

      Ну разве можно на стихи

      Потратить старость?

      Друзья советуют – молчи! —

      К кому ни сунусь.

      Диагноз ставят мне врачи:

      «Впаденье в юность» —

      И с панацеей пристают,

      Смеясь украдкой.

      И я смеюсь. И достаю

      Свою тетрадку…

      «Отринув богословские клише…»

      Отринув богословские клише,

      Я понимаю – именно сегодня! —

      Что Он сказал, селясь в моей душе,

      Но больше – недосказанность Господню.

      Пусть не покажется смешным

      Несказанного пониманье:

      Ещё не встреча, не соитье с Ним,

      А только приглашенье на свиданье

      В таинственные Божьи закрома —

      Они за самым дальним залом,

      За гранью чувства и ума…

      А где – увы! – недосказал Он.

      «Как горошина в стручке…»

      Зерно пшеничное, чтоб жить, должно… умереть…

Ин. 12:24

      Как горошина в стручке,

      Как зерно в метёлке злака,

      Я болтаюсь на крючке

      Вопросительного знака.

      Вижу счастье через грусть —

      Созревать в Господне лето.

      Я вопросами томлюсь,

      Только нет на них ответа!

      Давит, гнобит темнота,

      На просвет – Господне вето.

      Кто я? Где? Зачем? Когда?

      Нет ответа! Нет ответа…

      А ведь он, похоже, прост:

      Чтоб внимать ответов гимнам

      И пойти душою в рост,

      Нужно вызреть и… погибнуть…

      Вопрос

      Бредём в тумане и дыму,

      Горбатясь от проблем,

      Вопросом бредим: «Почему?» —

      А нужно бы – «Зачем?»

      Наш путь – то лес, то гор гряда,

      Вожак и слеп, и нем,

      Не спрашивай его: «Куда?» —

      Себя спроси: «Зачем?»

      Толпа неверов и зевак

      У проходной в Эдем:

      Войти! Но непонятно – как?

      А надо б знать – зачем?

      Да, снова Он придёт сюда

      На страх – иль радость? – всем.

      И вертится вопрос: «Когда?» —

      Но нужно ведь – «Зачем?»

      Нам мнится – мир открыт и прост,

      Но уж пять тысяч лет

      Мы – на незаданный вопрос

      Ненайденный ответ…

      «Я уеду… ненадолго…»

      Я уеду… ненадолго

      В рай, по предсказанью Ванги,

      Жить в заоблачной яранге.

      Там текут Ока и Волга,

      Но небесные, как Ганги.

      По себе оставлю память

      В банке с травяным бальзамом,

      В банке – незакрытым займом,

      А серьёзно – между нами —

      За окошком птичьим гамом.

      Я