Путь русского офицера. Антон Деникин

не желая расставаться со своими «железными» стрелками. В итоге командование решило переформировать 4-ю стрелковую бригаду в дивизию.

      1915 год – год отступления русской армии. Оно хоть и было названо «великим», однако повергало в уныние и убивало надежду на победу. И очень немногим в тот год удавалось доказать: русская армия – жива и способна побеждать. Среди этих немногих был и Антон Деникин и его «железные» стрелки.

      В сентябре 1915-го его дивизия неожиданным маневром, буквально «одним махом», захватила Луцк; сам командующий въехал в город на автомобиле и послал телеграмму Брусилову о взятии Луцка. Через месяц «Железная» дивизия захватила Чарторийск, что в тяжелой обстановке позволило отвлечь значительные силы противника.

      После этого на фронте наступило затишье. А затем была 4-я Галицийская битва, более известная под названием «Брусиловский прорыв». Интересно, что написал бы Антон Иванович в своей автобиографической книге об этой операции – одной из самых выдающихся не только в Первой мировой войне, но и в истории военного искусства вообще? И как бы он охарактеризовал действия своего «идеологического противника» Алексея Брусилова, возглавившего знаменитый прорыв? Но, к великому сожалению, сердце Деникина не выдержало как раз в тот момент, когда он приступил к описанию событий лета 1916 года…

      Дивизия Деникина и во время Брусиловского прорыва была в самой гуще событий. 23 мая (5 июня) «железные» стрелки во второй раз взяли Луцк. Их командир был награжден Георгиевским оружием с бриллиантами. Кроме Деникина, за годы Первой мировой этой награды были удостоены всего семеро.

      В конце 1917 г. Антон Иванович получил под свое начальство 8-й корпус и отправился на Румынский фронт. После Галиции этот фронт был какой-то невнятный и даже, если можно так сказать, бессмысленный. В 1916 г. Румыния наконец-то вступила в войну на стороне Антанты. Но ее многочисленная армия была настолько плохо подготовлена и снабжена, что стала для союзников не реальной подмогой, а обузой, на помощь которой приходилось постоянно перебрасывать войска с других участков.

      В Румынии Деникина застало известие о Февральской революции. «Войска были ошеломлены,– так описывал он реакцию вверенных ему частей,– трудно определить другим словом первое впечатление, которое произвело опубликование манифестов [об отречении]. Ни радости, ни горя. Тихое, сосредоточенное молчание».

      Пусть и в контролируемой, но все-таки в прострации пребывал и сам Антон Иванович. Он всю жизнь был убежденным сторонником эволюции, а не революции,– но понимал, что существующий строй изжил себя. До 1917 г. он был непоколебимым приверженцем конституционной монархии,– но видел, что эта монархия деградировала окончательно. Он сочувствовал хорошему, симпатичному человеку Николаю Романову,– но осознавал, что Николай II – плохой царь.

      Так или иначе – свершилось. Николай и Михаил Романовы отреклись от престола, что освобождало русского офицера Антона Деникина от данной Романовым