Ведьмин век. Трилогия. Марина и Сергей Дяченко

ванной, справа от большого зеркала, она увидела маленький аквариум. На песчаном дне его лежали расколотая амфора, несколько речных ракушек и презерватив в упаковке. Две красных рыбки равнодушно проплывали мимо таблички: «В случае крайней необходимости разбить стекло молотком».

* * *

      – В последнее время я перестал их понимать. – Куратор Мавин в четвертый раз за прошедшую минуту снял очки, чтобы протереть стекла. – Они потеряли… не то чтобы осторожность… Чувство меры. Я не понимаю, ради чего они совершают… то, что совершают. Ради собственной выгоды?.. Какая там, к лешему, выгода… Безрассудная жестокость, которая заканчивается, как правило, в наших допросных подвалах. Непонятное страшит, а нынешних ведьм я не понимаю совершенно…

      – Раньше, выходит, ты мог похвастаться, что понимаешь их? – Клавдий прищурился, выпуская под потолок сизую струйку дыма.

      Мавин пожал плечами:

      – Мне нравилось так думать, патрон. Это помогало мне… в работе.

      За окнами кураторского кабинета светало. Клавдий подумал, что следует немного поспать. Прежде чем влезть в плавки и отправиться на золотой пляж, вымечтанный пляж, раскаленную губу ласкового теплого моря…

      – Я и плавок-то не захватил, – сказал он вслух. Федора потупилась, Мавин вымученно улыбнулся:

      – Разгар сезона… Странным образом совпавший с… я бы назвал это «временем неожиданных наследниц». Скажем, умирает от сердечного приступа уважаемая дама, не старая еще хозяйка парикмахерского, к примеру, салона… И является наследница, как правило, из глухого поселка. И… ну что ей надо?! После короткого упадка салон снова оживляется, причем клиентура остается во многом прежней… И – вал пациентов для психиатрической клиники. Несколько инфарктов, несколько немотивированных убийств, внезапный выигрыш в лотерею, какая-то маникюрша, скажем, внезапно начинает петь и взлетает на вершину эстрадной славы… И тогда мы идем их брать. Как правило, слишком поздно. Они уже успели свить гнездо, инициировать с десяток новеньких; парикмахерши, они почему-то особенно…

      Мавин осекся, будто не в состоянии подобрать слова.

      – Вплетают клиенткам «жабьи волоски», – бесцветным голосом сообщила Федора. – Опять же, остриженные ногти, волосы… По заказу? Чьему? Кто закажет сумасшествие горничной из скромного мотеля, которая на один визит в шикарный парикмахерский салон копит деньги полгода? Зачем?..

      Клавдий поднял брови:

      – Но ведь маникюрша отчего-то запела?

      – Маникюрша… – Федора раздраженно поморщилась. – Мы проверяли ее десять раз. Она не ведьма и не имеет к ним отношения. Случайность… или шутка.

      Мавин вздохнул:

      – А ведь в Однице тысячи парикмахерских, патрон. И разного рода салонов, где рядом с невинной татуировкой сплошь и рядом рисуют на коже наивных клиентов клин-знак и насос-знак. И увеселительных заведений, где… – Мавин засопел. – Я уж молчу о сотнях гостиниц, ресторанов, массажных кабинетов, частных клиник, площадок для выгула собак…

      Клавдий утопил