Роль чужака. Юрий Иванович

на чём не основана! Только на моих гипотетичных догадках. А их к делу не пришьёшь. Как и мои бурные фантазии.

      Потому что фантазия вдруг заработала невероятно. Настолько невероятно, что я выпал из шока в реальность и деловито спросил у пялящегося на меня тайланца:

      – Слушай, а бывает такое, чтобы Щит как бы начал делиться? Ну, там, потомство производить? Размножаться делением?

      Шеян даже не улыбнулся на услышанное. Только заявил категорически:

      – Исключено! – Ещё и головой замотал отрицательно.

      Ладно. Будем думать дальше. Или опять отдадимся полёту фантазии? Отдался… О-о! Куда это она меня занесла!.. Представив, как это всё выглядело в реале, я вдруг захлебнулся в диком приступе смеха. И, наверное, умер бы от него, если бы не целитель, вливший в меня очередную порцию своей убойной самогонки. Когда я чуточку отдышался и пришёл в себя, он тоном, каким обычно говорят с душевнобольными, поинтересовался:

      – Ты что-то вспомнил? Или понял, в чём проблема?

      – Не вспомнил, представил, – пробормотал я, не решаясь озвучить свою несуразную фантазию. Но сколько я на неё со всех сторон ни смотрел, она никак исчезать не хотела. И я решился. – Ладно, Шеян, я тебе сейчас что-то расскажу, но только с одним условием: ты клянёшься, что никому и никогда ничего не расскажешь о нашем разговоре без моего разрешения. Идёт?

      – Клянусь! – тут же подтвердил Бродский и приготовился внимательно слушать.

      – Тут вон какое интересное дело получается, – стал я слова подбирать. – Та светящаяся субстанция называется груан. Он тоже симбионт и тоже помогает человеку в выживании. Можно сказать, что он прижился во мне чисто случайно, и это меня практически убило в тот момент. До сих пор не пойму, как я выжил и как светящаяся устрица не взорвалась. Потому что во всех иных случаях подобного убийства или казни груан разрывал человека в течение получаса.

      – Понятно. Ты выжил. Груан-устрица в тебе прижился.

      – Да, так получается… И я рад, что ты пока не спрашиваешь, где такие чудеса существуют. Да и неважно это сейчас. Но меня кое-что напрягает… Я не знаю, какого рода груан. То есть не представляю, есть ли среди них женские особи и есть ли мужские. То же самое я не знаю и о Первом Щите. Он кто? Есть ли у него половые различия?

      Шеян смотрел на меня уже совсем по-иному. И хохотать не спешил. Усиленно думал и вспоминал всё, что знал по теме вопроса. Потом подтвердил, что моя фантазия до него дошла и даже представляется вполне возможной реальностью:

      – То есть ты считаешь, что симбионты попались разнополые и стали у тебя внутри размножаться?

      Страшным усилием воли я сдержал рвущийся из меня смех и еле из себя выдавил:

      – Что-то типа того…

      Дальше пошли такие рассуждения, которые с каждым словом меня всё больше и больше успокаивали:

      – Ты сам утверждаешь, что мир полон великих тайн, о которых мы не имеем никакого представления. Но давай посмотрим на временные сроки и на сам способ возрастания Первого Щита. Потому что судить о твоём груане не могу,