Наследие Гипербореи. А. В. Трещалина

я гипербореев, о которых писал древнеримский ученый Плиний Старший, – как и любая иная мифологическая конструкция, хороша тем, что представление о Вселенной выходит за пределы имеющихся в резерве сегодняшнего ученого методов оценки прошлого человечества и Земли.

      И исследование природы мифа – такая же научная норма в ее сугубо гуманитарной подоплеке, и, конечно же, она отличается от фактографической структуры истории, этнографии, археологии, связанной с историей философией в их интеллектуальной подоплеке, объектом которой являются достоверные функциональные факты с признаками участия человека в их создании.

      В мифологии иные, часто не лежащие на поверхности знания и неочевидные законы мышления, фактурами которого призваны заниматься, скорее, лингвистика, языкознание, филология, а в общем виде – это удел семиотического пространства, к сожалению, еще не разработанного в подходах и оценках «всеобщей» функциональности языка и мышления. И мы не можем отвергать мифологию как знание только потому, что кто-то считает миф о Гиперборее оккультным. Олимпийский Пантеон также оккультен и принимается современной наукой не по факту сказочности идеи, а ввиду реальности его воплощения в античной культуре. Нелишне напомнить и о связи Олимпа и Гипербореи, которая на ранних порах связывались у греков первоначально с культом Аполлона, а сама Гиперборея была родиной богини Лето, дочери титана Кея и Фебы, или началом исчисления времени (истории). И то, что Зевс овладел ею, обратившись перепелом, и Лета, спасаясь от ревности Геры, обратилась волчицей и, проделав 12-дневный путь (интересная символическая деталь путешествия) от Гипербореи до Делос, разрешилась там божественными близнецами – Артемидой и Аполлоном. Повитухой была Илифия, специально посланная для этого из Гипербореи. Аполлон – это тема любви, и очевидно, что его рождение – это не только мифологическая, но и функциональная особенность отношений, подобно тому, как это стало необходимым для нас две тысячи лет назад, что учредилось как норма отношений людей в христианстве.

      Можно поэтому говорить о том, что логика культуры как научного объекта всех народов обусловлена специфическими представлениями их в единстве религиозных (этнорелигиозных), природопроизводственных, временных и, безусловно, географических, т. е. социоорганизационных факторов, призванных уточнить вопрос комплексного содержания жизнедеятельности в актуальных понятиях, объясняющих саму специфику бытия общественных формаций.

      Этнорелигиозное содержание культуры обусловлено распадом рас на народы и этносы – носителей сакрального опыта и мифопоэтики истории, формировавшейся в различных географических средах. Считается, что формы сакрализации свидетельствуют об изменениях от анимистических воззрений к языческим, далее конфессиональным, и возникновении с какого-то времени того, что можно именовать религиозным паллиативом. Но сегодня укрепляется идея того, что все разнообразие сакральных представлений, дошедших до нас в разнообразии национальных мифопоэтических историй (моделей), связано и производно от общей базовой категории Единосущего, данного в Откровении в источниках Библии.

      Поэтому специфика представлений о Вселенной отвечает этапному выражению сакральных истин как специфической форме, восстанавливающей постепенно единый онтологический источник. Это и есть одна из центральных опор образных представлений, в соответствии с которыми формируются наука и культура и средствами которых человечество пытается восстановить собственную исходную, природную целостность.

      Природопроизводственный фактор, являющийся базовым для эффективного функционирования любой общественно-экономической формации, выявляется не сам по себе в эволюции технологического знания. Этот фактор устанавливает более сложный тип производственно-календарной обрядности, а с появлением промышленного и индустриального производства радикально меняет акценты в содержании деятельности людей. Сакральный процесс труда трансформируется в духовно значимый процесс труда и этику взаимоотношений участников производственного процесса достаточно поздно – в Новое время, но из этого не следует, что нужно забыть более ранние представления людей о должном сакрально-религиозном.

      Иллюстрацией временных и географических взаимоотношений в подобной модели является ближайшее к нам время, тесно связанное с природопроизводственными циклами и укладом жизни автохтонов мира. С научно-технической позиции эволюция жизни проходила в два этапа.

      Первый этап – эпоха раннего железа – именуют древним. Это благотворный период развития под воздействием миграции народов, когда в различных регионах Евразии формируются новые изделия и технологии. Например, на Урале, с периода раннего железа, примерно с VIII в. до н. э., появляется фигуративная бронза, отличающаяся от скифской центральным объектом – «семейным человеком». Именно бронза становится центральным выразителем духовных основ, прежде всего Великого переселения народов, перекроившего этническую карту нашего континента.

      Второй этап связан с оформлением новой этнической картины в Европе, и он продолжается фактически до XV в. Условно этот период именуют Средневековьем, хотя само понятие «Средний век» догматически характеризует отношения,